От гневного крика отца, от неимения поддержки в родной семье, молодой человек вспыхнул маковым цветом, все его тело колотила неистовая дрожь: он любил и почитал родителей, но и ломать себе жизнь в угоду их амбициям не желал. Как можно спокойнее молвил в ответ:
Папа, я тебя очень сильно люблю и буду всегда тебя любить, но позволь мне - хотя бы единственный раз в жизни сделать то, что хочется именно мне. Ведь я тоже хочу быть счастливым.
Если я сказал нет, значит, нет. И больше не будем говорить об этом.
Но, отец, позволь мне...
Станислав побагровел от злости, вскочил с места - стул с грохотом упал на пол. Вперив взгляд - пронзительный, жестокий, мужчина сказал:
Пока ты живешь в моем доме и за мой счет, будешь делать то, что скажу я или мама.
Ты даже не хочешь выслушать меня... - проговорил Владислав, от обиды едва сдерживая слезы.
Пошел вон из-за стола и не показывайся мне на глаза!
Юноша встал, стараясь держаться спокойным, и молча ушел в свою комнату. В столовой повисла тяжелая, гнетущая тишина. Бронислава отодвинула чашку с чаем, опустила глаза. Сейчас она почти ненавидела мужа и очень жалела сына. От жалости к нему у женщины подступил комок рыданий, она хотела было ринуться вслед за Владом, но остановилась,не желая еще сильнее злить супруга. Казимеж впервые в жизни испытал жалость к брату, ему стало несказанно стыдно за произошедшее - ведь именно он когда-то подбил Владислава стать актером, а ныне по его вине произошла ссора между отцом и братом. Дабы хоть как-то очистить совесть, Казимеж сказал Станиславу:
Отец, зачем ты так? Влад ничего плохого не сделал.
А ты не лезь, Казимеж, не в свое дело, - парировал мужчина, озлобленный теперь и на своего любимца, однако первая волна ярости сменилась на обычное негодование.
Пусть Владислав попробует поступить туда, куда желает, а если не получится, то сделает, как хочешь ты или мама.
Одной фразой Казимеж отвел беду и в семье вновь наступил мир. Станислав осознал теперь, что имел ввиду старший сын, и как раньше он не догадался сам? Ведь если у Влада ничего не получится с поступлением в театральный, то ему ничего не останется, как подчиниться воли родителей до конца; а если не дать сыну пойти по выбранной дороге, то он впоследствии станет врагом - а отец стареет.
Бронислава, заметив перемену в муже, положила свою ладонь на его руку, тихо проговорила:
Станислав, иди к Владу. Ты был не прав.
Подчинившись на сей раз жене, мужчина отправился в спальню младшего сына. Тот сидел на краю кровати и грустным взором глядел в окно, рассматривая бессмысленно крыши варшавских домов с красными черепицами, над которыми кружились воробьи. При звуке шагов Владислав обернулся, отец с виноватой улыбкой сел подле него, обнял, прижал его к своей груди. Как бы то не было, но Станислав любил Влада и ничего не жалел для него, однако властному главе семьи было не понять, не принять строптивый характер третьего ребенка.
Прости меня, сынок, - прошептал мужчина, приглаживая темные волосы юноши, - я был не прав, погорячился. Поступай, куда хочешь, мы в любом случае примем твой выбор.
Владислав поднял полные слез глаза на отца, в них застыла боль.
Спасибо, - ответил он и улыбнулся какой-то странной вымученной улыбкой.
Глава третья
Владислав шел по узким варшавским улицам домой. Он только что отсидел три лекции в подпольном театральном институте, куда поступил сам, правда, не с первого раза. Когда юноша пришел сдавать вступительный экзамен, он не справился, и профессор сказал, что экзамен провален. Боясь насмешек отца и помня и уговор - если в случае неудачи Влад потом будет во всем подчиняться родителям. Страх перед грозным отцом овладел всем им, едва сдерживая слезы, молодой человек просил комиссию дать ему еще один шанс - последний. Профессор с улыбкой поглядел на него из-под очков, поинтересовался о причине так фанатично настроенного на поступление юноши. Влад не стал скрывать ничего от него - доверие превыше всего, и выдал как на духу сделку с родителями и угрозы отца. Преподаватель, опытный в сим вопросе, ответил:
Вы понимаете, молодой человек, что ваш папа оказался прав.
Я... я осознаю это, но прошу вас, дайте мне еще шанс. Быть актером - мечта всей моей жизни. Я уверен, чувствую,что стане счастливым. Пожалуйста, прошу вас! - по его щекам текли слезы, в волнении и бессилии он сжимал, теребил в ладонях край своего пиджака.
Ладно, юноша. Я пойду вам на уступку, но только один раз.
Спасибо. Большое человеческое спасибо! - Владислав хотел было упасть перед профессором на колени, но сдержался, пообещав как следует подготовиться.