- Повезло… - раздавались возгласы…
- Размазала бы его машина по асфальту – как конский кизяк…
- В рубашке пацан родился…
Ребятенок оглядывал взрослых молча, изучая окруживших его взрослых, огромными зелеными глазенками.
- Я толком и сообразить не успел, машина словно сама развернулась – вот на эти шипы, - продолжал изливаться водила. - Это ж посмотреть страшно, что с моей красавицей стало! - потрясенно указывал рукой на автомобиль. - Что я теперь хозяину скажу?! - жаловался.
Машина – огромный железный зверь – была обездвижена, передние шины были проколоты стальными страшными шипами арматуры, бампер смят. Двенадцатитонная крошка втиснулась головой в разъем бетонных плит!
- Леша! Леша, солнышко! Лешенька, сыночек! - раздался истерический визг, маленькую мамочку еле было видно из-за двухместной коляски. - Ты жив! Слава богу! Солнышко мое маленькое!
Она обнимала и тискала драгоценного ребенка, как потерянная. По всему, стоило снова начать опасаться за жизнь малыша – юная родительница тормошила, прижимала и зацеловывала каждый пятачок тельца своего сыночка.
- Что ж ты убегаешь постоянно, Лешенька! Я ж еле успеваю за твоими сестричками! Что ж ты от мамки убегаешь?! Я же не выживу, ежели с вами что случится!!!
Люди переглядывались. У многих на глазах были слезы.
- Да это ж Катерины дочка…. - проснулась толпа.
Кто-то громко чистил нос – в перерывах между всхлипываниями.
– Она ж сыночка родила… - слышался другой женский голосок. - Больного. И… на учет их ставить хотели – а она не дала! Нормальный, говорит, у меня сынок…. Это вас всех лечить надо – врачам говорила!
- Я бы не успел! Словно не со мной все это! - сбивчиво повторял и повторял мужчина. – Я всю ночь за рулем!
Огромная фура покорно стояла в армированном стойле. Массивная морда многотонника словно намордником, была зажата проемом бетонной конструкции. Мамочка причитала над своим малышом.
- А где тот пацан? - оглядывался водитель. - Тут пацан был – подросток шклявый, руки ко мне протягивал… Махал мне, что ли?... Так и не понял, отвлекал он меня или наоборот, показывал на дитенка…. Пес его знает!!!
Слушатели закрутили головами, в поисках еще одного участника событий…
Подросток – еле успел спрятаться за угол многоэтажки.
Все в порядке. Успел! Глаз да глаз за ними нужен! Качал головой.
Солнечные Малыши – ведь еще более рассеяны, чем взрослые…
Снова мама Лешика не доглядела за ним, этот мелкий – прыткий, как пробитый воздушный шарик! Владислав-Владимир наблюдал сейчас за скоплением людей в зоне недавнего происшествия, едва осознавая случившееся и все еще не веря в чудесное спасение своего… брата? Солнечного брата. Нахмурил брови, недоумевая. Как он, Влад, узнал о предстоящем событии? Откуда ему известно место аварии? Почему это случилось с ним?.. Странно, но… В столь юном возрасте информация укладывается в сознание, словно строчки на белый лист – максимально полно, не сталкиваясь еще с шаблонами социума.
Поэтому, мальчишка удивленно хмыкнул, посмотрел еще раз на спасенного им Лешика, поправил рюкзак и торопливо зашагал вверх по улице.
- Ма-а-ам! Мам, ты дома? - ребенок вопил, стоя на пороге. Он уже открыл дверь и возился с ботинками, в частности, с ненавистными шнурками. Эти тонкие длинные червячки с первых дней их знакомства были занесены в категорию личных врагов… Победа! Один ботинок был благополучно сброшен с ноги! Зато второй… Решил поиздеваться над хозяином. Впрочем, недолго – мальчик стащил его самым непочтительным образом и зашвырнул в угол коридора.
- Ма-ам! - пискнул еще раз.
Дом хранил молчание. Мальчишка вздохнул непонятно – с облегчением или в расстройстве – и прошел в свою комнату.
Да-а-а… Здесь царил бардак. Вещи… Они просто ждали своего часа, каждая – можно сказать, может быть, в своем месте. Горка семечек – на письменном столе, возле стопки дисков, зонтик – пытался обнять домашние тапки (может – им сиротливо и холодно в одиночестве?), носок – с тоской поглядывал снизу вверх на книжную полку. На ней – вольготно расположился его собрат. Пара штанов – на диване (для удобства), расческа для кошки – висела на дверной ручке (может, кошка имела обыкновение причесываться, выходя из его комнаты?), ложка для обуви зачем-то дежурила возле выхода из комнаты – у бортика плинтуса. В этом, безусловно, был свой неоспоримый порядок… Но не для его мамы.
- Владюся! Кисюлечка, ты дома?- это теперь его мама нетерпеливо добивалась ответа, только войдя в дом. - А я сегодня пораньше…
Мамуся у него была хорошей. Красивая, добрая, умная. Только устает на работе очень – приходит вечером, уставшая, замученная, заглядывает к нему в дневник… И что там искать нового?! Не за ногу же себя к парте привязывать! И, на кого он, забойный рулич, будет тогда похож?! Пора бы ей уже привыкнуть!
- Привет! Как ты? - мамуся засунула нос в его комнату… - Что получил?
- Привет, ма! - мяукнул Вова. - А я… в кухне пол помыл!
Мама пригляделась повнимательнее – сынуля, примружив хитренько глазки, смотрел на нее.
- Опять дневник красный, поросенок? - спросила. - Твой дневник разукрашен ярче, чем мои губы!
- Ну, ма-ам! - заныл сын. - Я просто спросил у Погосянчика, где он взял этот брелок! А еще я написал Дашке… Так, она мне не ответила, коза!!! Красавица, тоже мне… А я – еще раз ей написал! А она…
- Конечно, на уроке! Боже мой! - в который раз возвела многострадальная мать глаза к небу.
- Мам, ты че, того? Не могу же я подойти к ней, при всех – на перемене! Я ж не больной…. – укоризненно выговаривал ей сынуля. - Эти ж кони, - очевидно, он имел ввиду своих одноклассников, - оборжутся!
- Но-но!!! Не хами мамсику, поросятина! - огрызалась Элла Павловна (или почти пыталась огрызаться!) - Во-первых, не решай свои личные дела на уроках – я же не кручу романы на работе!
- Ты вообще не с тем чуваком роман закрутила… - продолжал комментировать ее воспитательные речи Влад.
- Во-вторых, - Элла Павловна в это время уже начинала считать до пятисот десяти, чтобы успокоиться, - не зли преподавателей! Тебе и так за поведение твое несносное оценки снижают! Ты же мешаешь учителям выполнять свою работу! Мне бы тоже не понравилось, если бы малолетний попрыгун….
- Хорошо, хоть не стрекозел, мам! Респект тебе и уважуха! - ерничал ее грамотный отпрыск.
- Я сейчас укушу кого-то за попец… - прошипел мамсик. - Так, вот, - помолчала. - А! Все ты понимаешь! Ты же испортишь себе аттестат, балбесина!
- Я тоже тебя люблю, мамусь… - проходя мимо, Володя чмокнул ее в макушку. - Я пойду в ванной поприбираюсь, чтоб почувствовать себя наказанным… Ты же этого хотела? - крикнул ей уже из ванной комнаты.
Она сидела на диване.
У нее - прекрасный сын Владислав-Владимир, все замечательно, но…
Почему, иногда, она чувствует себя – ЕГО ДОЧЕРЬЮ?..
Она – еще не ищет ответы, но это – ответ:
Волшебные дети не желают приспосабливаться. Они не ищут обходных путей, не копируют родительские схемы поведения, признают только равноценную модель общения. Вам не удастся наказать их…
- И что мы, принц Уэльский, разыскиваем в своей тарелке? - она ехидничала.
Накормить этого ребенка возможно было, только введя его в транс – оплеухой!
Но, это – в мечтах…
- Ты почему не ешь?
Ребенок внимательно принялся обозревать многострадальную тарелку. Наконец поднял глаза.
- Я – ем, - заявил он.
Ее начинало телипать…
- И где это: «я – ем»? Покажи мне, пожалуйста!
- Я – сижу рядом с тобой, за этим кухонным столом, - монотонно рассказывал ей – как недоразвитой! - и ужинаю…
Она закрыла глаза. Иногда – он доводил ее до сказу…
Пятьсот десять, пятьсот девять, пятьсот восемь, пятьсот семь, пятьсот шесть …