— Народу много, — прошептал ей, — ты здесь на коне?
— Да, на тобою подаренном, — с улыбкой ответила она.
— Поедем за город. Отпустят?
— Никуда не денутся! Сейчас я его оседлаю, подождёшь пока в конце улицы?
— Конечно, жду тебя там.
Через четверть часа они уже ехали рядом, в сторону Ильмень озера.
— Как же я давно мечтала о встрече!
— Как же я хотел тебя увидеть! И не только… любимая.
Покинув новгородские улицы, они понеслись вдоль реки, пока не приблизились к небольшому лесочку. Милонег знал его с детства. Лес как бы разделял Ильмень озеро и пару небольших прудов, подходивших к деревьям вплотную. Возле одного из них влюблённые спрыгнули с лошадей и оказались друг у друга в объятиях. Илона вытянула из волос гребень, и они рассыпались по её плечам. Кисти Милонега проникли под белокурые пряди девушки, пальцы придерживали голову, пока губы целовали её губы и щёки, и шею…
— Искупаемся? — спросила она, развязывая уже свой поясок.
— Конечно искупаемся, — ответил он — несмотря на то, что сегодня Ильин день.
— На Ильин день ещё можно, главное под грозу не попасть.
Илонка скинула с себя сарафан, исподнюю рубашку и побежала нагая к пруду. Милонег тоже сбросил порты и рубаху и устремился за ней в воду.
— Просто богиня, — только и смог произнести десятник, догнав её и положив руки на талию.
Вода в пруду была тёплая, особенно её верхний слой, а вот ногам прохладно.
— Хочу наверх, где теплее, — Илона повернулась, потянулась навстречу милому, обняла за шею, подтянулась и охватила его талию ногами.
Милонег помог ей приподняться ещё чуть выше и опустил на…
— Как будто на кол ведьму посадил, — произнёс влюблённый.
— Я бы на нём хоть целый день сидела, — она, обхватив руками шею возлюбленного, продолжала свои плавные движения тазом вверх-вниз.
— Ха-ха, нас затягивает на глубину, в ил, неужто мы такие грешные? Он попятился назад, к берегу, но через несколько минут всё повторилось.
— Пошли на травку?
— Да, — он вышел с нею из воды не разъединяясь, аккуратно опустил на свой плащ, брошенный на траву, — замучаю тебя сегодня.
— Это трудно, ведьмы, они такие выносливые, — смеясь ответила Илонка. Сейчас в её глазах просто сверкало счастье, — хочу, чтобы этот день не кончался! Я уже дважды на вершине чувств оказывалась, и с тобой — это далеко не предел.
— Побудь и вправду на высоте, — Милонег лёг на спину и помог ей сесть верхом, — присаживайся колдунья на свой трон.
— Чтобы с него не свалиться, надо усесться поудобнее, — Илона вошла в раж, её было уже не остановить: она, покачивая бёдрами, одновременно опускалась, потом начала приподниматься, чуть ли не до полного выхода и снова опустилась полностью на свой «трон». Он смотрел на неё не отрываясь, она, время от времени, как бы смущаясь, с лёгкой улыбкой отводила глаза вниз и в сторону. Во время очередного её подъёма Милонег не удержался и, положив ей руки на талию, довольно резко опустил вниз до упора. Он навсегда запомнил выражение её лица в этот момент: расширенные глаза и удивлённо приоткрытый рот, с опущенными уголками губ, будто лицо ребёнка, который растерялся от нового впечатления.
— Всё ли хорошо, милая моя? Тебе не больно? — Милонег даже забеспокоился.
— Мне хорошооо, — пропела она, — уже в третий раз сегодня. — Это что-то неописуемое, это как ключ и замок, идеально подходящие друг к другу.
— Точно! Как будто одного под другого делали. И мы на трёх не остановимся, наклонись ко мне.
Она слегка нагнулась, пряди её волос образовали тоннель, в противоположных концах которого теперь светились глаза влюблённых. Он медленно, не спеша, начал опять познавать её, согнув ноги в коленях, догнав её, а она прильнула грудями к его груди… начинался их новый виток спирали познания восторга…
— Божеее! Я с ума сойду! — по телу Илоны пробежала волна трепета.
— Ну, теперь отдыхай, — с усталой улыбкой промолвил Милонег, натянул штаны и опять разлёгся на плаще. Ведьмочка, одев рубаху любимого, легла рядом, положив голову ему на плечо.
— Ты с отцом приехала?
— Да, к его брату. Сам он дичью торгует, а нам шкурки сбыть подсобит, отец в этом году много белки набил.
— Значит ненадолго.
— Ну, как дела пойдут.
— Торговцы сотнями покупают, а продают ганзейским или готским купцам связками по тысяче шкурок. Если сойдётесь в цене, сразу весь товар у вас возьмут.