— Хорошо, — кивнул Борис Николаевич. — Мне очень скоро уезжать, поэтому это дело я поручаю тебе, Константин Эдуардович. Не советую брать его раньше времени, чтобы не поднимать шум — это может навредить операции.
Дата убытия Воскобойникова ещё не определена, но точно известно, что уедет он до конца осени. Руководство КГБ колеблется, потому что тут, очевидно, наклёвывается что-то интересное, поэтому никому не хочется навредить ходу операции несвоевременной сменой руководителя Представительства.
— Да, я понимаю, — ответил Гаськов. — Мы продолжим передавать ему деньги и пропускать его кандидатов дальше. С особыми пометками в личных делах.
В тот день, в гостиничном ресторане, на Директоре была прослушка — он попросил Орлова устроить это, а тот подключил приятелей из оперативно-технического отдела, чтобы они всё устроили.
Разговор был записан, но сам по себе он не значил почти ничего, но сегодня была осуществлена передача денег, которая была зафиксирована скрытой фотосъёмкой со стороны, а разговор был записан скрытым микрофоном, спрятанным в кителе Директора.
Это снова операция Гаськова, что пойдёт ему в послужной список, после того, как Наджибулла будет взят с поличным.
— Хорошая работа, Эдуардыч, — улыбнулся Воскобойников. — Буду рекомендовать тебя на своё место — руководство оценит твои успехи.
— Спасибо, товарищ генерал-майор, — кивнул ему Гаськов.
— Можете быть свободны, — отпустил их Воскобойников.
Напоследок он пристально посмотрел в глаза Директору, а затем отвёл взгляд.
Замена Мохаммада Наджибуллы теперь вопрос времени. Его арестуют только после завершения операции с ISI, вне зависимости от её исхода.
В краткосрочной перспективе это ослабит ХАД, потому что новый директор вряд ли продолжит репрессии в том формате, какого придерживается Наджибулла.
Но в долгосрочной перспективе, если на его место поставят кого-нибудь более прагматичного, это может сработать на пользу ХАД и всей ДРА, потому что уже сейчас обычные граждане Афганистана ненавидят Надижбуллу и ассоциируют всё, что он делает, с СССР.
На самом деле, он просто продолжает взятый ещё при Амине курс на репрессии против всех, кто может бросить вызов новому режиму, правда, масштаб репрессий стабильно увеличивается. Директору, как прагматику, не нравится такое бессмысленное расходование человеческих ресурсов, поэтому не нравится и сам Наджибулла.
Давно следует прекратить это, чтобы население начало больше доверять правительству — так будет легче договариваться с разными колеблющимися кланами, а там, того и гляди, с кланами, поддерживающими моджахедов.
Раньше Директору было не очень понятно, чего это мирное население не спешит взаимодействовать с правительство, но теперь понятно: ХАД регулярно арестовывает и сажает в тюрьму людей, применяет пытки и расстреливает признавших вину без суда и следствия. Счёт уже пошёл на тысячи, но конца и края этому процессу не видно.
Как показывает история, убийствами мирного населения ничего не изменить, хотя кому-то может казаться, что вопрос лишь в количестве убийств. Падение ДРА, несмотря на хорошо раскрученный маховик репрессий, в прошлой жизни Директора всё же состоялось, поэтому он был убеждён, что этот путь ошибочен.
Да и как можно не понять, что если расстрелять человека, отца или сына, это прибавит в рядах душманов ещё двоих или троих. А если учитывать, что тут родо-племенное устройство общества, то десятки и сотни.
«Надо договариваться — все мы люди», — подумал Директор, выходя из здания Представительства. — «В прошлый раз не договорились. Не из-за Наджибуллы, а из-за этой межфракционной грызни, которая всё замедляет и портит, но сейчас есть шансы на изменения».
— Арест Мохаммада будет иметь далекоидущие последствия, — произнёс Константин Эдуардович, видимо, размышляющий о той же теме. — Думаю, новым директором ХАД поставят кого-то из Хальк, потому что провал Наджибуллы — это провал Парчам.
— Вероятнее всего, — вздохнул Директор.
К сожалению, для советского руководства, Хальк и Парчам — это не просто фракции, представляющие разные политические силы, между которыми всё противоречие состоит только в том, что им важно, кто именно будет у руля. Это два противоположных взгляда на социалистическое строительство в Афганистане.
Парчам — это умеренная фракция, состоящая из городской интеллигенции, студентов и непуштунские народы вроде таджиков, хазарейцев и узбеков. Она выступает за постепенные реформы, учёт религиозных особенностей, то есть, создание социалистического государства эволюционным, а не революционным путём.