Подобным же образом рембатовцы обвесили одну БМП-1, уже списанную по причине неустранимой неисправности, но ещё не обстрелянную. На ней-то спецназ и проводил практические испытания точной копии утверждённого обвеса — из 50 выстрелов 14 не сдетонировали, а ещё 7 нанесли лишь незначительные повреждения. А все остальные, сработавшие штатно, поразили бронемашину менее эффективно, чем должны были — тут играла роль дистанция срабатывания.
— 42 %, говоришь? — почесал затылок Орлов. — И это просто сваренные железяки?
— Не просто сваренные железяки, — покачал головой Директор. — А правильно нарезанные и правильно сваренные железяки. Было замечено, кстати, что рейки из более качественной стали показывают себя лучше. Но это всё надо дополнительно подтверждать, чтобы исключить фактор случайности. Тем не менее, 42 % попаданий без существенных повреждений…
Когда-нибудь в будущем, если он до него доживёт, он запланировал найти статистику потерь бронетехники с 1979 по 1983 и с 1983 по 1989, чтобы посмотреть, насколько существенно снизился процент поражения БМП-2 и БТР-70 из различных РПГ.
Но это будет возможно только при условии, что ОКСВА всерьёз воспримет эту дешёвую и простую модернизацию.
— Да, это очень весомо, — согласился Геннадий. — И как назвали твоё детище?
— Решётчатое экранирование, — ответил Директор, пожав плечами.
На самом деле, рембатовцы уже окрестили их ЖиР — «Железяки имени Решёткина», с недвусмысленной аллюзией на фамилию Владимира Вольфовича. От рембатовцев неформальное название ушло в «Омегу», поэтому спецназовцы теперь между собой называют свои БМП-2Д не иначе, как БМП-2ДЖ, где последняя литера означает «ЖиРная». Учитывая, что ширина машины увеличилась на полметра, в этой аббревиатуре есть дополнительный подсмысл…
— Ты обещал, что мы поговорим о том, чего это вы в меня вцепились и больше не отпускаете, — решил Директор сменить тему.
— Ах, это… — произнёс Орлов. — Да, помню, обещал.
— Итак? — спросил Директор.
— Я соврал тебе тогда — это не долгая история, а, скорее, история средней длины, — улыбнулся Геннадий. — Ладно, слушай…
Тот самый Т-62М, экранированный и со знаменитыми «бровями Брежнева» на башне, в Афганистане:
А вот Т-80БВМ, с уникальными и совсем-совсем ни на что не похожими решетчатыми экранами в задней полусфере:
Глава четырнадцатая. Иррациональная номенклатура
* Демократическая республика Афганистан, город Кабул, район Шашдарак, квартира Орлова, 25 декабря 1983 года*
— Ты же умный человек, ты всё верно понял — наш интерес возник не просто так, — произнёс Орлов. — Изначально, как только ответственные люди узнали, что ты собрался в Афганистан, тебя было решено взять под колпак, то есть, проследить, чтобы ты не крутился, где не надо. Связано это было с твоим «грешком».
— Я так и подумал, — кивнул Директор.
— Именно поэтому мы и взяли тебя к себе, чтобы ты был поближе и не лез, куда не следует, — продолжил Геннадий.
— А моя методика… — начал Директор.
— Это уже мы сами, — улыбнулся Орлов. — Эдуардыч очень заинтересовался этим ещё тогда, когда ты проболтался о ней в учебке. А дальше мы просто ждали и не прогадали — ты сам рассказал мне о ней.
— А почему ты выкладываешь мне всё это? — спросил Директор, нахмурившись.
— Ты мне жизнь спас, — ответил Геннадий. — Будь ты таким неблагонадёжным, как о тебе думали, ты бы не стал. Может, обоссался бы и спрятался, чтобы выжить, но точно не вёл себя так, как повёл.
— Ну, страшно мне было, — улыбнулся Директор.
— Ещё бы не было! — усмехнулся Орлов. — Всем было страшно…
— Всё обошлось, для большинства, — сказал Директор. — Но не для душманов…
— Ха-ха-ха! — посмеялся Геннадий.
Директор улыбнулся.
— Может, выпьем, Вольфыч? — предложил Орлов. — Есть один пузырь.
— Ты же знаешь, что я не пью, — покачал головой Директор. — И тебе не советую — это не поможет с ранением.
— Эх, да… — поморщился Геннадий. — Ладно, в другой раз.
Он взял со стола пачку «Lucky Strike», достал из неё сигарету и закурил.
— Ты мне жизнь спас, Вольфыч, — сказал он, выпустив дым из лёгких. — И я тебе за это очень признателен. Я этого никогда не забуду.