Ему встречались служащие из окрестных учреждений: женщины в блузках и юбках-карандашах, нередко с лакированными сумочками, обязательно в плаще или пальто, а мужчины в тёмных костюмах под пальто и плащом, либо с портфелями, либо с чемоданами-дипломатами, на уголках которых видны пожелтевшие кусочки скотча.
Также ему попадались студенты, одетые, как правило, весьма разношёрстно, но, непременно, в плащи-болоньи, пальто и, изредка, полупальто. Джинсы и куртки встречаются крайне редко — ещё не совсем то время.
Ещё он увидел нескольких рабочих, идущих то ли со стройки, то ли на стройку — одеты в рабочие комбинезоны, с брезентовыми куртками или ватниками в руках.
Чаще попадались пожилые люди — бабушки в платках и аляпистого цвета пальто, и дедушки в костюмах и пальто, непременно в фетровых шляпах и, иногда с тростями и авоськами.
Директор вспомнил, что сейчас период доминирования моды на пальто, полупальто и плащи, но молодёжь, как всегда, в контре, поэтому старается добыть, всеми правдами или неправдами, яркие куртки западной моды и джинсы-джинсы-джинсы…
Наконец, он добрался до нужного дома и вошёл в подъезд. Подъездная дверь не оборудована ни кодовым замком, ни домофоном — в этом, пока что, нет необходимости.
Внутри пахнет едой и свежей извёсткой, краска на стенах новая, а стены и потолки побелены будто пару дней назад.
Поднявшись на третий этаж, он вставил ключ в замок и с облегчением провернул его.
«Это здорово всё упрощает», — подумал он, открыв дверь и зайдя в прихожую.
Он осмотрелся.
Прихожая просторная, слева от входа на стене висит деревянная вешалка на три крючка, пустая, сразу после неё стоит платяной шкаф, а справа от входа висит среднеразмерное зеркало в минималистичной деревянной лакированной рамке.
Директор разулся и повесил своё серое шерстяное пальто в шкаф.
Далее он заглянул в уборную, где обнаружил чугунную ванну, раковину, стиральную машину «Малютка» и фаянсовый унитаз.
«Это поздняя „брежневка“, поэтому логично, что санузел совмещённый», — подумал он.
Директор прожил последние двадцать лет в «сталинке» на улице Советская, относительно недалеко от его школы, поэтому привык, что санузел должен быть раздельным.
На кухне всё было скромно и стандартно: эмалированная раковина, газовая плита, над ней вытяжка, под окном кухонный стол, под ним набор из трёх табуретов, а справа от двери стоит холодильник «Минск-4».
Судя по скудному содержимому холодильника, очевидно, что тут живёт холостяк.
Радиоприёмник «Спидола-230», стоящий на кухонной тумбе, рядом с хлебницей, вызвал у Директора тёплые ностальгические эмоции.
Далее он прошёл в зал и обнаружил там характерную «стенку» с хрусталём и книгами, диван, обшитый тёмно-зелёной тканью, а также телевизор «Рубин». Стены комнаты покрыты обоями с геометрическим узором, потолок беленый, а под ним висит люстра «Арктика», стекла которой имитируют лёд.
«А я и забыл, что такие были», — подумал Директор и улыбнулся.
После зала он посетил спальню, которая оказалась небольшой — тут двуспальная кровать из шпонированной ДСП цвета морёного дуба, из такого же материала платяной шкаф, короткий и узкий комод, выкрашенный белой краской, а также давно разобранная и оставленная между стеной и шкафом колыбель.
Открыв шкаф, Директор снял костюм, переоделся в свежее домашнее, найденное на средней полке, а затем, влекомый лёгким голодом, направился на кухню.
В «Минске-4», несмотря на общую скудность запасов, обнаружились яйца и докторская колбаса. Хлеб в хлебнице, к сожалению, безнадёжно зачерствел, а молоко давно прокисло, поэтому Директор решил, что нужно сходить за покупками.
В спальне, в комоде, он обнаружил шестьсот восемьдесят рублей — видимо, Жириновский получил зарплату, премии и прочее, но не успел потратить, по вполне понятным причинам.
Директор знал, что Владимир Вольфович, работая в Инюрколлегии, зарабатывал гораздо выше среднего. Работа уважаемая, платят хорошо, но ему оказалось мало, поэтому он связался с этими сертификатами Внешпосылторга…
История мутная, но хорошо известная Директору.
Один благодарный клиент, фамилию которого ему и не вспомнить, подарил Жириновскому некоторое количество сертификатов Внешпосылторга, полученных в наследство от умершего где-то в Европе брата, а Жириновский решил оформить на них турпоездки за границу, чего делать было нельзя, потому что непонятно, как он вообще получил эти сертификаты.
Началось разбирательство, которое, как понял Директор, уже завершено — факт нарушения УК РСФСР имеет место, но Инюрколлегия, видимо, не захотела раздувать из этого историю и предложила Жириновскому написать «по собственному».