По сути, законом о кооперативах он заложит фундамент для появления первых олигархов и катастрофического расширения теневой экономики.
Директору с трудом верилось, что они не видели «окно возможностей», которое создаёт разрешение кооперативов — они прекрасно знали, что именно создают.
Заводам будет выгоднее продавать продукцию, по дешёвке, бесчисленным кооперативам, чем сдавать её государству, что раскрутит маховик дефицита. По сравнению с тем дефицитом, который начнётся с 1988 года, все предыдущие годы вместе взятые — это периоды товарного изобилия.
Возникнет «странная ситуация», которая будет озадачивать инспекции на заводы: завод отчитывается, что ничего не произвёл, потому что то дерьма нет, то черпаки не завезли, но при этом их склады наполнены готовыми изделиями, которые, в лучшем случае, обозначены как брак, а в большинстве случае вообще никак не обозначены, потому что на бумаге их нет.
Декларировалось, что кооперативы существенно снизят дефицит, но они послужили главной причиной для его радикального обострения.
Кооперативы — это не гроб для СССР, но один из гвоздей. Последний гвоздь. А всё, что дальше — это уже констатация смерти и ритуальные процессы.
Всё будет гораздо хуже, но Директор не может рассказать это Орлову.
— То есть, временный отказ от социалистических идеалов, чтобы восстановить темпы роста экономики? — уточнил тот. — Ты так думаешь?
— Да, — солгал Директор. — Но это лишь моя аналитика. Если я неправ, то эти деньги мне не нужны.
— А чего ты хочешь добиться с помощью этих денег? — спросил Орлов.
— Не я, а мы, — улыбнулся Директор. — Если, в конце концов, будут разрешены производственные кооперативы, то у меня на этот счёт есть масштабные планы и грандиозные идеи.
— Например? — усмехнулся Геннадий.
— Например, мы можем начать массовое производство разгрузок и конвекционно-амортизационных подпоров для бронежилетов, — ответил Директор. — Государство, почему-то, не спешит разворачивать их массовое производство, хотя запрос существует уже который год. Фурнитуру тоже можно производить, противоосколочные костюмы — это открывает огромные возможности для увеличения боевого потенциала Советской армии.
Он намеренно озвучивает всякую очевидную ерунду, которая пусть и может принести какие-то деньги, но уж точно не походит на настоящий бизнес.
Для настоящего бизнеса у него есть куда более прибыльные и менее ресурсозатратные идеи…
— И в этих производственных кооперативах будут работать наши, — сказал Директор. — Те, кто вернулся с Афгана — проверенные люди.
— Хм… — задумчиво хмыкнул Орлов.
— К гражданским у меня доверия нет, — добавил Директор. — Они всё портят и слишком много ноют. Наши ныть не будут и им можно доверять.
— Хм… — снова хмыкнул Геннадий. — Попахивает от этого нехорошо…
— Ещё раз говорю — если я неправ, то это всё ерунда и я просто прекращу барахтаться, — улыбнулся Директор.
Но он знает, что прав — он уже переживал всё это, когда-то давно.
— Да, звучит амбициозно, — сказал он. — Но нужно готовиться, пока не стало слишком поздно. А для этого нужны деньги и люди. Кстати, то, что болтают об Эдуардовиче — в этом есть хоть доля правды?
— Никто не знает наверняка, — пожал плечами крепко задумавшийся Орлов. — Москва со мной не консультируется.
Ходит слух, будто генерал-майора Воскобойникова скоро отправят в Союз, с повышением, а на его место поставят кого-то из заместителей. И генерал-майор Гаськов в числе перспективных кандидатов.
У КГБ есть свои метрики оценки результативности работы и Гаськов, очевидно, их существенно превышает — у него и ХАД начал проявлять какие-то обнадёживающие признаки эффективности, и целых три кишлака начали поддерживать режим Кармаля…
В самом худшем случае, новым руководителем Представительства назначат кого-то из основных заместителей, то есть, первого заместителя, заместителя по контрразведке или заместителя по военной контрразведке, а Гаськова поставят на освободившееся место.
Поэтому он сейчас в Москве — вылетел консультироваться с начальством и щупать почву. Если докажет, что соответствует должности руководителя, то его поставят, и всё у него будет очень хорошо.
— Но скоро мы узнаем, — улыбнулся Орлов. — Если его назначат руком… У-у-у…
— Узнаем, — кивнул Директор. — И я прошу не сообщать о нашем разговоре руководству. Могут понять неверно.