– Are wa nan desu ka? – рядом села Куройнеко. Широйнеко обняла сестрёнку, прижавшись к ней.
– Что там? – закричала мама, перекрикивая шум взрывов, несущийся со всех сторон: ведь ткань палатки не в состоянии заглушить даже лёгкий шорох ветра.
В этот момент вход в палатку открылся, раздвинув ткань в неё вошло трое солдат в российских кирасах и с автоматами Калашникова наперевес. Их лиц не было видно за полированными забралами.
– Что вам нужно? – папа встал у них на пути. Средний солдат без лишних слов выстрелил в него короткой очередью, мгновенно вскинув автомат. Папа осел и упал набок, подобрав под себя руки. Мама истошно завопила, кинувшись к папе. Вторая очередь отшвырнула её от папы, уронив на спину.
– Мамочка! – Куройнеко вырвалась их объятий оторопевшей Широйнеко и, путаясь в простыне, поползла к маме.
– Смотри, сейчас я отстрелю ей ногу, – один из солдат поднял автомат, уверенно целясь в ползущую девочку.
– Погоди, – на ладонь, держащую цевье автомата, легла рука.
– Что такое? – солдат опустил автомат, перестав целиться и повернул голову в шлеме к товарищу. Куройнеко подползла к маме и стала тормошить её, пачкаясь в собственных слезах и маминой крови.
– Никогда не пробовал с ребёнком…, – медленно но уверенно ответил второй солдат.
– Ты чего?
– Тем более с двойняшками, – словно не слыша товарища, солдат указал рукой, одетой в тефлоновую перчатку, на парализованную страхом Широйнеко, сидящую на лежанке в ворохе одеял без движения. Она и вправду была как две капли воды похожа на причитающую у тела женщины девочку.
– С тройняшками ты хотел сказать? – ещё один солдат, обыскивающий палатку, приподнял за волосы из кучи одеял на другой стороне палатки ещё одну девочку, взвизгнувшую от боли и цепляющуюся за огромную руку солдата.
– Не надо! – Широйнеко с испугом услышала свой голос. – Акайнеко болеет!
– Простудифилис? – солдаты засмеялись. Потом один спросил:
– Ну так что будем делать? Ценного тут ничего нет…
– У нас есть целая неделя безнаказанного времени. Связать и в сумку.
– А потом?
– А наутро девятого числа прирежем и всё.
– Можно. Думаешь это интересно? Им же лет по девять…
– А сейчас узнаем, – солдат не глядя сунул автомат в руки стоящему рядом товарищу и подошёл к плачущей у тела мамы Куройнеко.
– Иди сюда, девочка…
– А с этой чего делать? – третий солдат всё ещё держал Акайнеко за алые волосы. – У неё действительно жар.
– За неделю она выздоровеет, но через неделю она мне нужна не будет. Кончай её, ещё заразит.
– Не надо, – Широйнеко метнулась к сестрёнке, но солдат уже отбросил в сторону её мёртвое тело со свёрнутой шеей. – Не надо, – огромные руки подняли её в воздух, на ходу срывая с неё рубашку.
Иван стоял на площади, сняв с головы шлем и жадно вдыхал ледяной, расшитый снежинками воздух открытым ртом. По его лицу текли слёзы.
Перед ним лежала огромная территория лагеря для китайских беженцев, вся выжжённая дотла. На месте палаток чернели обугленные пятна земли с торчащими из них недогоревшими вещами беженцев. Зачастую в той или иной куче тряпья, тазиков и палок виднелись обгорелые тела.
Миллионный лагерь, десятки квадратных километров земли стали теперь кладбищем для тех, кто бежал от войны и искал мира на чужой земле.
Вздрогнув от грохота за спиной, Иван обернулся. Позади него, надсадно завывая дизелем м плюясь чёрным дымом, заржавленный бульдозер огромным блестящим полированным ковшом сгребал трупы людей в огромную кучу. В отдалении можно было заприметить с десяток таких открытых могильников. Несколько из них пылало, чадя сладковатым и приторным облаком, которое не рвалось к небу, а прижималось к земле, словно небо не хотело принимать эту кровавую виру.
По лицу Ивана катились слёзы а на непокрытую голову падали снежинки с обгорелыми и перепачканными в крови лучиками.
Иван резко сел в кровати. Обхватив голову руками, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
Перед глазами всё ещё стояли пылающие кварталы городов, лагеря, взрываемые гранатами публичные дома с шлюхами и клиентами, мёртвые тела подростков-наркоманов.
Тряхнув головой, отгоняя навеянную сном память, Иван поднялся с кровати и прошёл на кухню.
Взяв из холодильника пакет с молоком, он наполнил наполовину стакан белесой жидкостью и встал у окна, невидящим взглядом уставившись на бескрайний тридцати двух миллионный город, раскинувшийся перед ним.
– Скорее, собирайся! – в кабинет Ивана влетел Демонег. – Быстрее!
– Что такое? – Иван подхватил со стола свой пистолет Глок и направился за напарником в коридор и на подземную автостоянку.
– Теракт на юго-востоке. В Нео-Токио.
– А мы-то чего туда едем? Или нас опять наказали?
– Садись в машину, сейчас всё объясню, – захлопнув дверцу, Демонег запустил электродвигатель. Машина ожила: засветилась голографическая приборная панель, на лобовое стекло с жидкокристаллической прослойкой выпало несколько информационных окон.
– Запроси новости по теракту в гипермаркете «Солнечный Свет», – Демонег вывел машину по пандусу на улицу и включил антиграв-установку, бросив машину в небо. По бортам зазмеились красные тревожные огоньки.
– Такая спешка? – удивился Иван.
– А как ты думаешь? Ты справку запросил?
– А, нет, уже запрашиваю, – Иван отвернулся к своей части лобового стекла, что-то пробурчав себе под нос. Приняв команду, на пол стекла развернулась панорама гипермаркета.
– Никогда там не был, – сообщил Иван.
– Немудрено. Какой фиг туда соваться, если он находится на другом конце города да ещё в японском районе? Тут и ближе подобные заведения есть. Ты в суть текста вникаешь?
– Ага, – Иван провёл рукой по полоске, мерцавшей на экране и кабину наполнил звук репортажа:
– …ертв теракта пока не известно, но по приблизительным оценкам под завалами оказалось порядка пятнадцати тысяч человек…
– Как много…
– Конец рабочего дня, люди за покупками пришли. А этот торговый комплекс занимает лидирующие позиции по продажам в Нео-Токио… Занимал, в смысле, – Демонег уверенно вёл машину, сверяясь с миникартой, мерцавшей на лобовом стекле. Репортёр между тем продолжал:
– Как нам стало известно, взрыв произошёл в результате совершённого теракта. Причиной взрыва послужило несколько взрывных устройств, которые были расположены в разных частях торгового комплекса…
– На самом деле всё гораздо хуже, – Демонег смахнул с лобового стекла экран репортажа. – Причиной взрыва послужило несколько десятков взрывных устройств, вмонтированных в корпуса роботов.
– Откуда это известно?
– Картинка со спутника отчётливо показывает множественные минивзрывы в одно и то же время. Вот, посмотри, – Демонег ткнул пальцем в верхний левый угол лобового стекла машины и, пошарив в выпавшем меню, зацепил одну из строк. Отбросив строку в сторону напарника, он вернулся к управлению машиной. Под ними как раз проплывали мосты через южное водохранилище и само огромное рукотворное озеро.
Иван ткнул пальцем в строку, которая медленно подплыла к нему по лобовому стеклу. Строка развернулась в окошко с видеозаписью, составленной из статических кадров, между которыми был временной интервал в десять секунд. На картинке красовался район Владивостока, называемый Нео-Токио, как его видно из космоса с высоты в тридцать тысяч километров.
– Взято с геостационарного спутника?
– Да. Беспонтовый, принадлежит городскому управлению, но пока к военным нет доступа, пользуемся архивной записью с этого. Шеф передал запрос, через пару минут у нас будет доступ и к военному архиву на аналогичную запись.