— Да, — Кларенс почувствовал слабое удовлетворение, что его и здесь узнали. Может быть, сейчас перед ним извинятся.
— Хорошо. Тогда, — сказал детектив Чандлер, — ваше присутствие особенно нежелательно.
-Что?
— Никто не может испортить так место преступления, как репортеры. Они воображают, что для них не существует правил. Надеюсь, вы меня поняли, не правда ли?
— Это дом Дэни. Здесь живет моя младшая сестра.
— Дэни Роулс ваша сестра? Извините, я не знал.
— Я сейчас еду из больницы Эммануэля. Там моя племянница, но я не смог найти сестру. Ее отвезли в какое-то другое место? Кто-нибудь поехал с ней? Что вообще происходит? — голос его прозвучал скорее умоляюще, нежели требовательно, и Олли Чандлер не смог больше сохранять суровость. Он опустил глаза на темный тротуар и глубоко вздохнул:
— Я очень сожалею, м-р Абернати, ваша сестра...
— Что?! Что с ней?!!
— Она... умерла.
Кларенс рухнул на колени прямо на тротуар. Какой-то молодой испанец, тоже в штатском, быстро подошел к нему, очевидно, предполагая, что это какой-то навязчивый свидетель. Олли сделал ему знак рукой, что все в порядке.
— Мне действительно очень жаль, — наклонился он к Кларенсу.
Кларенс поднял глаза вверх и встретился взглядом с испанцем.
— Это мой напарник Мануэль, — представил его Олли.
Но Кларенс этого не слышал. Он медленно поднялся, не веря своим ушам, и взглянул с веранды на окно спальни Дэни. Застывшим взглядом уставился на то место, которое он собирался ремонтировать не следующей неделе, и где оставался рулон скотча. Постой! Неужели кто-то это уже сделал? Нет, это только казалось, что все в порядке, потому что стекла в окне не было вообще, рама, висящая слева, была пуста. А оставались лишь исковерканные, криво висящие внутри жалюзи.
29
Вся правая сторона дома выглядела, как кусок мяса, который хорошо отбили, а затем еще и поковыряли ножом. По-ви-димому, взрыв внутри стены вырвался и наружу.
Кларенс взглянул на пол веранды, которая находилась от окна где-то на метр. Весь он был покрыт желтыми треугольниками, на которых были жирные черные надписи. Сначала он подумал, что это рисунки близнецов.
— А это что такое, — слабым голосом спросил он.
— Это помечены те места, где были гильзы, — ответил Олив.
— Каждый треугольник для одной гильзы.
Самая большая цифра, которую заметил Кларенс, была сорок.
— Это что же, их было сорок?
-Да.
«Сорок отстрелянных гильз? Этого не может быть», — подумал Кларенс.
— Они увезли ее?
— Нет еще, они ожидают, — ответил Олли и указал пальцем по направлению другой стороны дома, где на расстоянии метров двадцати пяти от дома была протянута еще одна желтая лента. Там стоял бежевый фургон, с переднего сиденья которого какой-то человек забирал сейчас маленький ящик. — Мы должны кое-что еще закончить прежде, чем ее увезем. Мы используем лазерный комплекс, чтобы описать место преступления прежде, чем что-либо будет сдвинуто с места.
— Я хочу войти, чтобы посмотреть на нее.
— Прошу прощения, м-р Абернати, но нельзя.
Кларенс занес ногу над желтой лентой внизу лестницы, и в этот момент Мануэль стал у него на дороге, свирепо глядя ему в глаза сверху вниз. Это не устрашило Кларенса, а подействовало, как красная тряпка на быка. Даже не шевельнув рукой, он отодвинул коротышку за свою спину и двинулся вперед.
Полицейский на веранде, вытащил из кобуры огромный пистолет сорок пятого калибра:
— Стоять!
Мануэль тем временем открыл металлический пакет, висящий у него на поясе, и извлек оттуда правой рукой пистолет поменьше, девятого калибра, а левой — наручники:
— Руки за спину! Немедленно!
— Да будет тебе, Мэнни, — примирительно сказал Олли,
— отойди.
— Он нарушил ограничения и ворвался на территорию расследования. Напал на офицера полиции.
— Я улажу это, Мэнни. Отойди.
Мэнни колебался, затем со смущенным выражением отвращения к самому себе, произнес:
— Я следую закону: у нас осложнения с этим парнем, а ты настаиваешь на своем.
— Послушайте, м-р Абернати, — сказал Олли, — поверьте мне, вам нельзя заходить внутрь, там все разорено.
— Я должен видеть ее.
— Вы не можете войти внутрь, — Олли оглянулся вокруг, оценивая ситуацию: на ступенях трудилось еще несколько рабочих пчелок. — Мы ведь закончили осмотр на ступенях, не так ЛИ? Отпечатки все взяты, да Бо?
Человек без формы нес какой-то набор.
— Хорошо, м-р Абернати. Я, конечно, не должен был делать этого, но, если вы обещаете мне оставаться на том месте, где стоите сейчас, и не станете нам мешать делать то, что мы должны, пожалуй, вы можете присесть на ступени... через пару минут ее вывезут.