— Послушай, Мэнни, нас это тоже касается, — ответил Олли. — Нам совсем не нужно, чтобы Муки запугали до молчания. Я пообещал ему, что его имя пока не будет оглашено, и потому ему и его семье не стоит бояться старого сценария устранения свидетелей. Если мы кого-нибудь накроем, и Муки придется выйти на свет, то мы позаботимся о его защите. Но зачем рисковать раньше времени?
— Вонючее дело, — сказал Мэнни, — и они чувствуют эту вонь. Какой-то черный парень обвиняет парней-латиносов в убийстве в «черном» районе города, где заправляют «черные» банды.
— Я вижу, младший детектив, вас раздражает слово «черный», — сказал Кларенс. Если у вас проблемы с чернокожими, и вы не считаете, что латиноамериканцы совершают преступления, то, может, вам лучше оставить это дело?
— Лучше оставить дело? Я детектив. Если кому-то и нужно оставить это дело, так это вам. Вы...
«Ну, давай. Скажи это».
— А ну, успокойтесь оба, — встал между ними Олли, — давайте забудем о званиях. О’кей? Может, вы друг другу не нравитесь, но не забывайте, что мы на одной стороне, — двое мужчин стояли и, не мигая, смотрели друг на друга. — А теперь, Мэнни, расскажи Кларенсу, с кем ты разговаривал.
Немного поколебавшись, Мэнни, наконец, выдавил:
— Я встречался с лидерами всех больших латиноамериканских банд — от «Нуэстра фамилиа» и мексиканской мафии до местных шаек. Они смеются над нами и утверждают, что если бы кто-то из их кварталов совершил налет в северном Портленде, то они бы знали об этом. Для них это просто какая-то шутка.
— Значит, вы доверяете слову бандитов? — спросил Кларенс. — Думаете, они признались бы в этом убийстве? На чьей вы стороне?
— Я доверяю бандитам, мистер Важный Журналист? А кто
216
из нас заплатил сотню баксов за хорошую историю черному бандиту?
— Муки не бандит, — Кларенс посмотрел на Олли, — или вы со мной не согласны?
— Я как раз собирался это сказать, — ответил Олли, — я расспросил о нем и выяснил, что Муки действительно не назовешь заметной фигурой, но он не просто любитель поп-музыки. Он помешан на «Роллинг Стоунз» шестидесятых.
— Я все еще уверен, что он говорит правду, — сказал Кларенс. — Вы так не считаете, Олли?
— Да, я тоже склоняюсь к этому. Его рассказ выглядит достаточно убедительным. Но точку зрения Мэнни я тоже не сбрасываю со счетов. Как бы там ни было, капитан не хочет, чтобы мы переступили границы дозволенного в отношении латиноамериканских банд. Мы не можем подозревать людей только потому, что они — мужчины-латиноамериканцы за рулем старого «Шевроле». Нам следует быть осторожнее.
Мэнни и Кларенс сверкнули друг на друга глазами.
— В любом случае, — сказал Олли, — я собрал вас обоих, чтобы рассказать о том, что я сделал сегодня утром с нашей «ХК-53». Я взял ее с собой на стрельбище и переключил в режим автоматической стрельбы. Перед этим я купил на одной из тех выставок, о которых упоминал Маккамман, магазин на сорок патронов, — Олли указал на торчащую из винтовки длинную железку, — я его опустошил меньше, чем за четыре секунды, как мы и предполагали.
— У вас серьезный подход к работе, — сказал Кларенс.
— Я люблю все пощупать сам.
— Ты что-нибудь выяснил? — спросил Мэнни нетерпеливо.
— Всегда можно узнать что-нибудь новое. И все, что ты узнал, может пригодиться в дальнейшем. Эти парни точно не голодают, потому что такая винтовка — не для простых смертных. Хорошие новости состоят в том, что это — не пистолет, который можно спрятать в кастрюле или под подушкой. Если мы застукаем этих ребят на чем-то другом — например, на торговле наркотиками — и винтовка все еще будет у них, то спрятать ее будет нелегко. Если мы обнаружим «ХК-53» в руках какого-нибудь плохого парня, то он — наш.
— А в чем плохие новости? — спросил Кларенс.
— Практически в том же самом. Насколько мы можем судить, в Портленде и вообще в Орегоне никогда не было ни-
217
одного преступления, в котором высаживали целый магазин из «ХК-53». Маккамман был прав. Это оружие нетипично для бандитов. Его на улицах не увидишь. Надеюсь, что оно еще раз проявится где-нибудь, чтобы мы могли напасть на след. С другой стороны, я не очень-то хочу, чтобы оно проявлялось.
— Почему? — спросил Кларенс.
— Эта винтовка — чудная вещица. Стрельба из этой малышки производит на тебя такое впечатление, что, воспользовавшись ею один раз, ты вряд ли удержишься, чтобы не использовать ее повторно. И каждый раз, когда ее кто-то использует...
— Кто-то должен умереть, — закончил фразу Мэнни.
— Да, — Олли покачал головой и стал вышагивать по комнате. Кларенс взял винтовку со стола, приложил ее к плечу и нажал на встроенный в приклад тумблер включения фонаря. На стене появилось пятно света, на фоне которого контрастно просматривался прицел на конце ствола. От ощущения силы этого оружия сердце Кларенса учащенно забилось.