— Правда?
— Конечно. Ну, может, не десятки, но пару раз — точно. Помнишь, как несколько недель назад мы поехали поужинать вместе с женами?
— В «Красном Робине»?
— Да. Когда официант принес счет, помнишь, как я слегка разозлился? Позже Женива сказала мне, что это было заметно.
37
— Да, я помню. Ты выглядел расстроенным, и мы с Джанет не могли понять, в чем дело.
— Сколько раз мы выезжали поужинать вчетвером?
— Не знаю, — сказал Джейк, — больше десяти.
— Короткий тест. В каждом ресторане, который мы посещали, что делает официант, когда подходит со счетом?
— Кладет его на стол.
— Правильно, но перед кем он кладет счет?
Джейк пришел в замешательство, но затем его осенило.
— Передо мной?
— Каждый раз без исключения. И знаешь, о чем я думаю в такие моменты?
— Нет, даже не догадываюсь.
— Можно подумать, что белые всегда должны оплачивать ужин черных, как будто черные не зарабатывают денег, или, если и зарабатывают, то тратят их на наркотики и модные машины.
— Ты всегда стараешься заплатить за ужин, — сказал Джейк. — Мне приходится почти выкручивать тебе руки, чтобы расплатиться за свою часть.
— Обычно я не обращаю на это внимания, но незадолго до этого меня рассердили. Женива сказала, что я сильно напряжен. В общем, теперь ты понимаешь, что произошло тем вечером. Потом мы пошли в магазин «Майер и Франк». Помнишь? Так вот, мы не пробыли там и пяти минут, как охранники стали следить за мной, как коты за мышью. В конце концов, я с Женивой вышел на улицу и сел на скамью. Вот так, порой, мы ходим по магазинам.
— Я заметил, что что-то не так, — сказал Джейк, — но не мог понять, что именно.
— Хочешь знать, почему я не хожу в тот ресторан в Бернсайде, куда ты все время пытаешься меня затащить.
— Я никогда не мог понять, почему ты отказываешься ехать туда.
— Потому что однажды вечером я зашел в этот ресторан, и официант спутал меня с каким-то разгильдяем, который поужинал там за несколько дней до того и ушел не заплатив. Он прицепился ко мне, притащил администратора — в общем, поднял шум. Я объяснял, что он меня путает с кем-то другим, но он настаивал на том, что это был именно я. Тогда я встал и ушел, и больше никогда туда не захожу. Тому официанту очень сложно
38
отличить одного черного от другого. Где бы подобное ни происходило, на душе всегда остается неприятный осадок, и заходить в эти рестораны больше не хочется.
— Почему ты никогда мне об этом не рассказывал?
Кларенс пожал плечами.
— Потому что ты мог подумать, что я жалуюсь. Мол, очередной обиженный черный. Кроме того, говорить об этом мне неловко.
— И все же, лучше бы ты рассказал об этом раньше. Теперь мне все понятно. Кларенс... Я не думал, что подобное до сих пор происходит.
Кларенс пожал плечами.
— Хочешь узнать, что произошло, когда я несколько недель назад заскочил домой к Хью?
— Что? — Джейк знал, что Хью в былые годы был одним из лучших в Америке спортивных редакторов, но близко не был с ним знаком.
— Когда я зашел в его дом, у него зазвонил телефон. Хью поднял трубку, а я стоял рядом и увидел, что ему неловко. Он сказал: «Нет, все в порядке. Спасибо, что позвонили. Да, я понимаю». Когда Хью положил трубку, мне удалось выспросить у него, кто звонил.
— И кто же это был?
— Соседка. Ты же знаешь, есть такие соседки, которые всегда за всем наблюдают. Она позвонила, чтобы предупредить Хью о том, что к его двери подошел какой-то негр. Когда Хью сказал мне об этом, я расхохотался.
— Но ведь это же совсем не смешно.
— Конечно, — сейчас Кларенс был в высшей степени серьезен, — иногда смеешься потому, что устал сходить с ума. Иногда подобное меня совсем не трогает, потому что я уже привык, но когда я обессилен, то выхожу из себя. К примеру, в моих последних двух церквях в Грешеме я был единственным черным. Люди думают, что знают меня, но это не так. Они характеризуют меня не как умного парня или как дружелюбного или как того, кто любит свою семью. Для них я «тот большой черный парень». И я не осуждаю их за это. Но цвет моей кожи не имеет никакого отношения к тому, какой я внутри — хороший или плохой.
— Честно говоря, — сказал Джейк, — несколько раз я думал, что ты видишь расизм там, где его нет. Но теперь я начинаю смотреть на это по-другому.
39
— Я уверен, что порой действительно вижу расизм там, где его нет. Но когда ты замечаешь его в одних людях, тяжело не предположить, что он есть и в других. Так было, когда я подрабатывал водителем во время учебы в колледже. Все парни каждый день хвалились своими «чаевыми», а мои «чаевые» всегда были самыми маленькими, хотя я работал усерднее всех остальных. Я не могу доказать, что белые не давали мне пристойные «чаевые» потому, что я был черным, но я всегда был в этом уверен. Может быть, моя ошибка в том, что я слишком завышаю свои ожидания. Например, мой отец научился не ожидать слишком многого, и потому обычно не так разочаровывался.