— Будем надеяться, что до этого не дойдет.
— До этого уже дошло. И если ничего не изменится, все будет еще хуже. И кто сможет это остановить? Это борьба за власть. Кто будет править кварталами? За кем последнее слово?
Впав в тяжелые раздумья, Кларенс и Олли немного помолчали.
— Олли, — Кларенс подумал: «Интересно, заметно, насколько мне неловко?» — Что это за случай с твоим обвинением в жестоком обращении?
Олли встал и стал медленно расхаживать по комнате.
— Я об этом уже почти забыл. Давай посмотрим, может, что-то было написано в «Трибьюн»? — сарказм Олли не мог замаскировать боль. — А я надеялся, что ты никогда не вытащишь эту историю наружу, — Олли вздохнул, — долго рассказывать. Давай поговорим об этом за обедом.
— Давай, — сказал Кларенс, — в «Лу»?
— Да. Весь мир может катиться в преисподнюю, но, по крайней мере, есть закусочная «Лу».
Во время пятиминутной поездки Кларенс и Олли почти не разговаривали. В закусочной, поддавшись на уговоры Рори, оба согласились отказаться от традиционных чизбургеров ради фирменной солонины «Лу».
— О’кей, — сказал Олли, — значит, ты хочешь услышать эту историю? Хорошо. Это был 1987 год. Все началось, когда тот хлыщ ограбил «Семь-одиннадцать» — ну, ты знаешь, магазин на углу Мартина Лютера Кинга и Джека.
Кларенс кивнул. Этот магазин находился почти за два километра от дома Дэни.
— Он оказался важной птицей. Позже мы обнаружили, что ОН торговал героином и фенилциклидином. В общем, серьезный тип. Незадолго до того я был переведен из Лос-Анджелеса и еще работал не в сыскном отделе. В тот вечер я, как обычно, патрулировал район на машине. Мой напарник увидел в магазине парня, стоящего лицом к кассирше. Она выглядела испуганной, хотя пистолета не было видно. Напарник — его звали Рик Кэмпбэлл — сказал, чтобы я остановился, что я и сделал. Рик выскочил из машины как раз в тот момент, когда грабитель выходил из магазина. Парень краем глаза заметил Рика, но не побежал. Это был хитрый ход. Войдя в магазин, Рик увидел кассиршу, лежащую на полу с окровавленной головой. Оказалось, что бандит выстрелил ей в лицо из «Браунинга», но она еще была в сознании. Вызвав скорую помощь, Рик выбежал на улицу и побежал за парнем.
— Заметив, что мой напарник преследует его, преступник бросился за угол. Я в это время тоже вызывал скорую помощь, чтобы удостовериться, что о девушке позаботятся. Отъехав на патрульной машине от магазина, я решил, что перехвачу преступника в одном из закоулков. Свернув за угол, я увидел, что напарник все еще бежит за парнем, и между ними было расстояние около двенадцати метров. Я затормозил, и напарник запрыгнул в машину, как вдруг грабитель тоже сел в свою машину, и началась погоня. Мы проехали около тридцати километров, и за это время парень помял три машины и чуть не сбил шестерых пешеходов. Удивительно, что никто не пострадал. Эта погоня мне до сих пор снится как кошмар.
— А потом?
— После пятнадцати минут погони по Закатному шоссе мимо Хиллсборо, мы, наконец, догнали его. Парень начал стрелять в нас, но мы загнали его в угол и удерживали, пока у него не закончились патроны. Затем мы побежали к нему, надеясь, что у него не было запасной обоймы. Мы попытались надеть на него наручники, но он оказался полным психом. Этот парень обладал силой пятерых. Раньше в таких случаях мы использо-
47
вали сеть, и все обходилось без травм, но Ассоциация по борьбе за права человека добилась запрета их применения, как унижающих человеческое достоинство. На самом же деле, сеть помогала нам усмирить преступника, не нанося ему увечий. Конечно же, мы не можем просто застрелить его, если только он не подвергает опасности жизнь других людей. На парней, плотно сидящих на героине, слезоточивый газ не действует, поэтому если они продолжают оказывать сопротивление, единственное, что мы можем сделать — это усмирить их с помощью кулаков и дубинок. Конечно, это могло служить оправданием для злых полицейских, которые делали все, что им вздумается, а добрым полицейским приходилось делать то, что им не нравится. В результате и преступникам, и полицейским причиняется намного больше вреда, чем при использовании сетей. Все комплименты — Ассоциации по борьбе за права.
— Так что же тогда произошло?
— Я не хотел стрелять в того парня, а уговоры не помогали. Он сопротивлялся, молотил нас кулаками и цеплялся за наши руки и кобуры, пытаясь добраться до наших пистолетов. Он был опасен для самого себя, для нас, для кого угодно, и потому в качестве последнего средства я начал бить его дубинкой. Я нанес где-то пять-шесть ударов по плечам, чтобы он успокоился, и мы могли надеть на него наручники. После злополучной статьи в «Трибьюн» нашлось три или четыре свидетеля, которые сообща решили, что я избил того парня потому, что он был черным. На самом же деле я совсем не думал о цвете его кожи. Мне просто нужно было усмирить его и не позволить навредить еще кому-нибудь.