— О’кей, миледи. Сегодня я не настроен спорить. Просто хочу тебя кое о чем спросить.
— И о чем же? Хочешь сказать, что ты, в действительности, — либерал, и не могу ли я помочь тебе выйти из твоей кельи?
— Вовсе нет. Помнишь ли ты историю 87-го года, когда Одного из полицейских обвинили в жестоком обращении с задержанным.
— Я помню пару случаев. Какой именно тебя интересует?
— Ты тогда сфотографировала ход задержания.
— Ах, этот? Разве такое забудешь? «Ассошиэйтед Пресс» использовала пару моих снимков. Мне повезло, что я попала как раз в самый разгар событий.
— Тот полицейский, которого ты сфотографировала, — сказал Кларенс, — и которого обвинили в жестком обращении, сейчас детектив уголовного розыска. Он расследует дело моей сестры.
— Кроме шуток? Ты считаешь, он плохо делает свою работу?
— Нет, вовсе нет. Просто я услышал кое-что о его прошлом И проверил эту информацию. Я просмотрел старые газеты в архиве, и у меня вызвали интерес те фотографии.
69
— Хочешь, чтобы я подняла их?
— Подняла?
— Да. Я сохраняю оригиналы всех своих негативов и, обычно, корректурные оттиски. Хочешь взглянуть на них?
— Конечно. Мне даже и в голову не приходило, что ты все еще хранишь их.
Заглянув через плечо Карп, Кларенс отметил, что на всех ее подшивках проставлены даты, начиная с 1984 года.
— Ты сказал 87-й? Какой месяц?
— Август.
— Точно. Тогда было очень душно, хотя солнце уже зашло. Я помню, как пот капал на фотокамеру, — Карп продолжала просматривать архив. — Вот он. Подписан как «Офицер Чандлер. Жесткое обращение. Август 1987». Здесь вырезка из газеты... и корректурные оттиски. Я тогда отсняла три пленки. Около сотни снимков.
Кларенс увидел пожелтевшую от времени вырезку статьи, которую уже читал в архиве, а затем — корректурные оттиски с крошечными фотоизображениями.
— Ух, ты! Сколько фотографий!
— Это похоже на лотерею, — сказала Карп, — чем больше билетов ты купишь, тем выше шанс выиграть. Чем больше снимков ты сделаешь, тем выше вероятность, что какой-то из них попадет на першую страницу.
Кларенс посмотрел на фотографии, напечатанные «Три-бьюн». Его опять поразил вид злобного лица Олли на фоне беспомощного ужаса в глазах избиваемого человека. С этой стороны он никогда Олли не видел. Но фотографии не лгут. В Кларенсе вновь загорелась первоначальная враждебность по отношению к детективу.
Карп просматривала оттиски.
— Здесь около сотни снимков и только где-то пятьдесят из них пригодны для печати и еще двадцать достаточно хороши. Плохое освещение, резкие движения, тяжело навести фокус. Редактор выбрал только три снимка: два крупных плана лица и один центральный, на котором Олли размахивает дубинкой.
— Выглядит так, как будто он бьет парня по голове.
— Да, выглядит.
— И это правда?
— Что он бил парня по голове? Нет. Полицейский дубасил его по спине. Звук был глухой, как в тех случаях, когда бьют по
70
мягкой плоти. Ты понимаешь, что я имею в виду? Не такой хрустящий звук как при ударах по голове.
— Но на этом снимке он точно бьет ро голове. На других Снимках — нет, но только на этом, — Кларенс указал на фотографию, которая была помещена на первой странице газеты.
Карп пожала плечами.
— Это из-за угла обзора. Обман зрения. Двухмерное изображение не передает пространственной глубины.
— Значит... Они выбрали этот снимок только потому, что он создавал впечатление, что парня бьют по голове?
— Ты как будто удивлен.
— Да я удивлен. Немного.
— Ты что, никогда не встречал репортера или редактора, подающего историю или заголовок под нужным ему ракурсом?
— Конечно, встречал. Но фотография...
, — А в чем отличие? Это происходит постоянно. Хочешь
взять лупу? С ней легче рассматривать эти маленькие оттиски.
— Спасибо, — один за другим Кларенс начал просматривать через лупу оттиски, размером тридцать пять миллиметров.
— Постой, — Кларенс указал на оригинал, с которого был сделан опубликованный в «Трибьюн» снимок, — в левой части фотографии виден второй полицейский. Верно?
-Да.
— Он чернокожий, тоже размахивает дубинкой и выглядит очень возбужденным.
— Конечно. Он тоже получил несколько ударов. Я же сказала. что ситуация была напряженной.
— Он есть на оригинальном снимке, но его нет на фотографии, опубликованной «Трибьюн».
— Редакторы обрезают наши слова, редакторы обрезают (Ваши снимки. Это называется «кадрирование».