-Но...
— Я вижу, что должен пересмотреть свои взгляды, — сказал Кларенс, — может, нам всем нужно это сделать? Да, думаю, я напишу эту статью. Аборты и изнасилования... Почему бы нам не выступать в защиту и того, и другого.
— Нам не смешно, Кларенс, — сказал Джереми.
— Женщинам, которых насилуют, и детям, которые умирают при абортах, тоже не смешно. Я постоянно слышу, как одни Говорят, что это настоящие младенцы, которых убивают, а другие — что это просто сгусток материи. Поэтому я подумал: мо-жет, вместе с этой статьей, которую вы поручаете мне написать, мы поместим несколько фотографий абортированных детей? Ну, как та фотография сердца, которую мы поместили в статье о пересадке сердца. Тогда люди смогут взглянуть на реальные доказательства и решить для себя, ребенок это или сгусток ма-терии. Что скажете?
. — Ты отвратителен, — сказала Мира.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты хочешь опубликовать эти фотографии? Да от них вы-ворачивает.
— А, понял. Значит, от демонстрации фотографий убитых Детей тебя выворачивает, а от выступления в поддержку их убийства — нет?
— Кларенс, дискуссия окончена, — сказал Джесс, — и ты не получил разрешения на очередную статью об абортах. Ты понял?
— Это все мое непонимание, — сказал Кларенс. — Помните, Как «Трибьюн» выступила в поддержку закона об обязательном использовании ремня безопасности вместо того, чтобы защищать права людей на свободный выбор, пристегивать им ремень или нет? Я понял. Вы не имеете права рисковать своей жизнью, не пристегнув ремень безопасности, но у вас есть право убивать невинного ребенка через аборт. Теперь все ясно. Знаете, когда я пришел в «Трибьюн», мы были более рьяными поборниками свободного выбора, чем сейчас.
— То есть? — спросил Джесс.
— Ну, тогда вам разрешали курить в столовой. Помните? «Трибьюн» придерживалась взгляда сторонников свободного Выбора в отношении курения. Теперь же повсюду развешены знаки, гласящие, что вы не можете курить.
— Потому что сигаретный дым вредит другим людям, — сказала Майнди.
— Верно, — ответил Кларенс, — а тебе не кажется, что аборты вредят детям?
— Но я...
— Прекрати, Майнди. Ты только поддерживаешь его, — сказала Мира.
Джесс вздохнул.
— Ладно, здесь стало слишком жарко. Давай те сделаем пятиминутный перерыв и потом вернемся к письму Знгстрома.
— Да, сделай перерыв, Майнди, — сказал Кларенс, — может, пойди куда-нибудь и покури. Я имею в виду, если сможешь найти в этом здании место, где можно свободно сделать выбор в чем-нибудь, кроме убийства детей.
Крутой и Тай подъехали к магазину «Семь-одиннадцать», где со стороны проезжей части околачивались, пританцовывая от холода, ребята. Здесь были все — от главарей банды до «малышей».
— Привет, «кореша»! — братки хлопнули по ладоням.
— Эй, Крутой, что это с тобой за малыш?
— Это что там за тип подает голос? — спросил Крутой.
— Что за тип? Ты сам тип, кузен!
— Призрак! Как живешь, братишка?
Крутой и Призрак обнялись, похлопав друг друга по спине, демонстрируя почтение офицеров в присутствии солдат. Тай никогда не видел Серого Призрака так близко, и вот ему представилась возможность взглянуть на уголок левого глаза этого авторитета. Тай слышал, что у Призрака есть татуировка в виде пяти слезинок, и это действительно было так. Кто-то рассказывал, что каждая такая слезинка означает один год в тюрьме. Другие говорили, что они символизируют число убитых членов конкурирующей банды. В любом случае, это вызывало благоговение у Тая.
— Значит, это твои парни? — Крутой осмотрел группу. — Шляются, шумят и надувают.
— Шляются и шумят — по любому. Но надувают не часто, — Призрак указал на торговца наркотиками, который в квартале от них продавал свой товар двум клиентам, — вот тот бродяга действительно надувает. Он продает дешево, и все нарики ходят к нему. Он потребляет больше, чем продает, но мы из-за
него уже терпим убытки, кузен.
— Он покупает не у меня, — сказал Крутой, — значит, он получает товар где-то в другом месте. Подсиживает моего «корешка»? Мы сегодня нанесем этому парню визит, Призрак. Что скажешь?
— Скажу: «Давай, корешок». Дадим этому негру прикурить. Заметано, — и двое главарей, обменявшись понимающими взглядами, хлопнули по ладоням и больше об этом не говорили.
— Папа, ты должен нам почитать, — умоляла Кейша.
— Не сейчас. Я слишком устал.
— Мамочка, может, ты почитаешь нам? Первую книгу Нар-нии. О льве Аслане. Мы почти дошли до конца, но папа уже давно нам ее не читал. Мы хотим знать, что было дальше.