— У вас есть дубинка? — спросил Фрэнк у Женивы. — Или газовый баллончик? Знаете, его можно носить в кармане пальто или на связке ключей.
— Нет, — Женива никогда не думала, что ей нужно что-либо подобное.
— Я покупаю их для своей жены и дочерей, и у меня есть несколько запасных. Сегодня я занесу вам.
— Спасибо, — ответила Женива, почувствовав дрожь в своем голосе.
Хэтти и Фрэнк проводили Жениву, руки которой все еще дрожали, до дверей ее дома.
— У нас не было церковных зданий, — сказал Зеке Дэни, — но для нас это не было проблемой, потому что мы были церковью, и это наполняло нас чувством большой значимости. Мы собирались в наших рабских кварталах или на природе. Мужчины рассказывали библейские истории. Старина Захария всегда говорил: «Наступят дни, когда негры будут рабами только Всемогущего Бога». Мы смотрели на него большими глазами и не верили. В те времена чернокожий мог рассчитывать на свободу только в случае побега.
В дверях времени показался какой-то мужчина. Дэни почувствовала, что это негодный человек.
— Это Даниил, — сказал Зеке, — он был надсмотрщиком или, как его называли, бригадиром негров. Он был готов скорее выбить из тебя дух, чем помочь одному из своих. Не буду отрицать, мы боялись Даниила. Мы сидели на полу, низко опустив головы, молились и тихо пели. Но когда ты прославляешь Господа, то просто не можешь оставаться тихим слишком долго, и скоро приходил Даниил и начинал стучать по стене рукояткой своего хлыста.
Дэни как раз видела, как Даниил это делает, извергая угрозы:
— Сейчас я зайду и сдеру шкурку с ваших черных спин.
— Излюбленным занятием старины Даниила, если не считать выпивки, — продолжал Зеке, — было избиение черных. Он раздевал нас до пояса, брал плеть «кошку» и бил до тех пор, пока спина не покрывалась волдырями, а мы не начинали молить Бога забрать нас домой прямо здесь и сейчас. И потом он раздирал эти волдыри широким кожаным ремнем, привязанным к палке. После такого ты был полностью в крови — от шеи до пояса.
— Иногда они при избиении раздевали нас догола, и это было самое худшее, потому что за твоим унижением наблюдали женщины и дети. Им было недостаточно содрать с тебя кожу, они пытались сломить твой дух. Подчас им это удавалось, и черные теряли самоуважение. Иногда женщины обворачива-ли нас вымазанными салом простынями. Порой после сильных избиений мы носили ее под рубашкой три-четыре дня.
— Однажды Даниила разозлил Исаак, и он повел беднягу к пруду. Мы знали, что это очень плохо, потому что нас обычно
14
избивали на глазах у других, чтобы преподать урок. Час спустя он вернулся без Исаака, и жена Исаака начала причитать, потому что все понимали, что это означает. Через несколько дней кто-то нашел тело Исаака, плавающее в пруду, и я слышал, как некоторые говорили: «Этот старый негр просто не умел плавать». Конечно же, Даниилу это сошло с рук, но только до поры до времени. Мы знали, что однажды он попадет в руки Божьи, и Бог поступит с ним так, как мы и представить себе не могли. И это, несомненно, так и произошло. Однажды я увидел Даниила через эту дверь подобно тому, как Лазарь увидел богача. Это длилось всего мгновение, но я увидел его в аду, а он увидел меня здесь, и от этого ад для него стал еще мучительнее.
Дэни содрогнулась.
— Даниил... По иронии у него было библейское имя.
— Меня избивали люди по имени Петр и Тимофей, а самую злобную из всех известных мне женщин звали Марфа. Всегда было странно слышать, как этими христианскими именами называли людей очень далеких от христианства. Мне всегда было жаль их, потому что я знал: если они не покаются, то ангел-мститель Эль-Иона отнесет их в преисподнюю.
— Удивительно, как вы могли жить под таким гнетом, — сказала Дэни.
— Человек может выдержать, что угодно, если его глаза устремлены на награду — то, что придет взамен прошлого и настоящего. Я думал о том, как старый корабль «Сион» увезет меня через Иордан далеко от Египта и фараона в землю, где течет молоко и мед. Я думал об Иисусе и о том, что Он страдал намного больше меня, потому что понес грехи — мои и всего мира, включая Даниила. И я думал о том, что наказание за мои грехи, которые намного меньше грехов Даниила, будет более тяжким, чем может перенести кто-либо из людей. Знаешь, страдание — это не всегда плохо. Это один из уроков, которые я извлек, пребывая здесь и наблюдая за происходящим в мире теней. Вера спотыкается там, где должна возрастать, и возрастает там, где должна была бы спотыкаться. Большинство Божьих детей не выдержало испытание процветанием, но выдержали экзамен бедствий. Как насчет новых уроков?