— А за восемь?
— А за девять, зато образцы бесплатно, как всем моим оптовикам? Разделишь на даймы, сделаешь сам кристаллы и продашь все за три штуки баксов.
— Скорее две шестьсот.
— Все равно хорошая прибыль.
— Большой риск.
— Ты же бизнесмен. Риск вознаграждается.
Фараон протянул девять сотен наличными, в основном пя-
тидолларовыми банкнотами, за унцию кокаина. Через пять минут они разошлись, словно бизнесмены после ланча с мартини. Теперь, когда Шедоу был не на службе, он поджег кристалл для себя.
Тайрон вышел из заброшенной церкви другим человеком. В его теле уже возникла потребность в новом веществе. Не подозревая об этом, он уже охотился за пакетиком.
— Кларенс, ты брал у меня в сумочке деньги?
— Нет, я не виновен.
— Точно помню, у меня было две двадцатки, — сказала Же-нива, — а сейчас тут только пара однодолларовых купюр. Не помню, чтобы я что-нибудь покупала.
Она поколебалась.
— И это уже не в первый раз. Не хочу обвинять, но думаю, что это Тай.
— Думаешь, он вор?
— Не знаю. Знаю, что деньги пропадают. Третий раз за последние недели. Принимая во внимание другие его проступки, думаю, это он.
— Надо снова поговорить с ним о наркотиках. Думаю, конфликта с тем дилером было недостаточно. Он в какой-то прострации, глаза красные. Думаю, он на наркотиках. Надо еще что-то сделать, чтобы переубедить его. Знать бы что.
Кларенс пошел в комнату Тая, постучал. Через время услышал слабый отклик и открыл дверь. Тай выглядел совершенно безучастным, словно его дяди и не было в комнате.
— Ты брал деньги в тетиной сумке? — спросил Кларенс. Тай неуверенно качнул головой, но метнувшийся виновато взгляд выдал его.
— Пойдем прогуляться, Тай.
— Куда?
— На экскурсию. И не заставляй меня тянуть тебя за ухо на этот раз, — они вышли из дому и прошли три квартала, а Тай все пугливо озирался, боясь, что приятели вновь увидят, что он прогуливается с дядей.
— Собираюсь тебе показать, что могут сделать наркотики.
Они миновали двоих наркоманов, привалившихся к стене.
Они выглядели, словно зомби из «Ночи из жизни мертвых». Во рту не осталось и двух третей всех зубов. Тай почувствовал тошноту. Он видел их раньше, но никогда не рассматривал их
196
так близко. Они сидели и почесывались, как все подсевшие на героин. Крэк и метаамфетамины были выбором более юного поколения. Но героин по-прежнему пользовался спросом у наркоманов постарше. Бедолаги были покрыты шрамами повсюду, потому что их били и обирали, кто знает сколько раз. Кожа выглядела землистой и болезненной. Было странно видеть негров с такой светлой кожей. Посреди четверки черных сидел один белый и один человек испанской наружности.
— Наркотики интернациональны, — сказал Кларенс, — им неведома дискриминация. Любого могут повергнуть.
Он указал на человека с пустыми глазами и лицом без всякого выражения. Человек свернул себе салфеточный шарик быстрого действия — герококс.
Большинство горожан проходили мимо этих людей, подобно тому, как мы проезжаем в машине мимо места аварии. Смотреть хочется и не хочется одновременно. Поэтому мы наполовину видим и слышим историю их непрожитой жизни. Кларенс стремился к тому, чтобы Тай увидел и услышал.
Два кокаиниста вели какой-то разговор, но ни один не понимал другого. Кларенс и Тай стояли прямо перед ними, но они пару раз глянули в их сторону так, словно их там не было или они находились в другом измерении, и единственной реальностью для них был их собственный мир, лишь отчасти пересекающийся с обычным миром. Они не только не видели легионы, окружающих их воителей, но даже обычных людей, стоящих поблизости.
— Видишь этих людей, Тай? Им не больше сорока, но они уже полностью разрушены. Видишь, что наркотики сделали с ними?
— Я не собираюсь столько жить, — ответил Тай.
— Это пророчество сбудется, если не завяжешь с наркотиками. Крэк сожрет тебя. Ты умрешь или будешь желать смерти. Возможно, принесешь смерть кому-то еще. Тебе это надо, сынок?
— Я не знаю, чего хочу. Хочу общаться со своими друзьями. Больше ничего.
Они прошли подальше, к угловому винному магазину, одному из дюжины в радиусе трех километров. Два старика сидели с протянутой рукой, словно нищие на улицах Дели.
— Видишь их? Они когда-то тоже просто общались со своими друзьями. Для большинства из них жизнь заключена в