– Я готов.
Всадник крякнул, перехватил своё копьё и метнул его под ноги Аль-Сорне. Как ни тверда была земля, копьё глубоко вошло в мёрзлую почву, а его древко задрожало, с такой силой оно было брошено.
– Я, Санеш Полтар, из народа сеорда, принёс своё копьё на призыв владыки башни.
– Мы рады приветствовать тебя и твой народ.
Дарена выехала вперёд и широко улыбнулась вождю.
– Я ни на миг не сомневалась, что ты найдёшь нас, степной брат, – сказала она, крепко пожимая руку мужчине.
– Мы рассчитывали встретить зверолюдей первыми, – ответил тот. – И преподнести вам их черепа в качестве дара. Однако не нашли ни следа дикарей.
– Как и мы.
– Даже ты, лесная сестра? – озадаченно воскликнул всадник.
– Даже я, – подтвердила Дарена, покосившись на Ваэлина.
Вечером они вместе с воинами эорхиль ели вяленую лосятину. Мясо было жестковатым, но вкусным, особенно если подержать его над дымом костра. Запивали густым белым напитком с резким запахом и отчётливым хмельным духом.
– О Вера! – воскликнул капитан Орвен, поморщившись после первого глотка. – Что это такое?
– Квашеное лосиное молоко, – объяснила Дарена.
Орвен подавил брезгливую гримасу и вернул мех с напитком молодой женщине-эорхиль, севшей рядом с ним, когда разожгли костёр.
– Благодарю вас, госпожа, но это как-то не по мне.
Та нахмурилась, затем пожала плечами, сказав что-то на родном языке.
– Она спрашивает, сколько лосей ты убил, – перевела Дарена.
– Лосей? Ни одного, – ответил Орвен, улыбаясь женщине. – Зато добыл множество кабанов и оленей. У моей семьи большое поместье.
Дарена перевела женщине его слова, получив в ответ новую удивлённую фразу.
– Она не понимает, что такое поместье, – объяснила Дарена. – Эорхиль не знают, что значит владеть землёй.
– Как и то, что равнины, на которых они живут, принадлежат короне, – прибавил Адаль. – Именно поэтому они не сражались с первыми поселенцами из Королевства. Вы не можете заявить свои права на то, что никому не принадлежит, так зачем же воевать?
– Инша-ка-Форна, – произнесла молодая женщина, ударив себя в грудь.
– Сталь-под-Луной, – перевела Дарена с улыбкой. – Это её имя.
– Понятно. А я – Орвен, – представился капитан, тоже стукнув себя в грудь. – Ор-вен.
Женщина-эорхиль и Дарена вновь обменялись фразами.
– Она захотела узнать, что означает ваше имя. Я сказала, что это имя одного легендарного героя.
– Но это же неправда, – возразил Орвен.
– Капитан… – Дарена запнулась, сдержав смешок. – Когда женщина племени эорхиль решает назвать своё имя мужчине, она делает ему серьёзный комплимент. Очень серьёзный.
– Ох! – Орвен широко улыбнулся Инша-ка-Форне, и та улыбнулась в ответ. – Что же я должен ответить?
– Думаю, вы уже дали ответ.
Вскоре, пожелав всем спокойной ночи, Дарена направилась к своему довольно-таки необычному шатру, который захватила из дому. Всего лишь лосиные шкуры и несколько деревяшек, но за какие-нибудь минуты они превращались в маленькое, удобное убежище, не уступающее палаткам королевских гвардейцев. У некоторых солдат из Северной башни имелись такие же, хотя большинство предпочло спать, просто завернувшись в меха.
Ваэлин выждал некоторое время и подошёл к Дарене. За время пути у него накопилось немало вопросов, и он желал наконец получить на них ответы.
– Госпожа, – окликнул он Дарену, сидевшую у входа в палатку.
Дарена не ответила, и Ваэлин увидел, что глаза её закрыты, а волосы упали на лицо, подставленное ветру. Казалось, она совершенно не чувствовала холода.
– Вам не удастся сейчас поговорить с ней, милорд. – Рядом возник капитан Адаль. На его чёрном лице пламенели отблески костра, и создавалось впечатление, что ему жарко.
Ваэлин присмотрелся к Дарене. её лицо было совершенно неподвижно, руки, лежащие на коленях, не шевелились. Песнь крови зазвучала знакомым мотивом: это было узнавание.
Приветливо кивнув капитану, он вернулся к костру.
– Железный ручей, – сказала Дарена на следующее утро. – Это в сорока милях к северо-востоку отсюда. Единственный достаточно крупный источник воды к югу от ледника. Разумно предположить, что ордынцы встанут лагерем именно там, если уж решили ждать.
– Просто логика и ничего больше? – спросил Ваэлин. – У вас, госпожа, нет каких-либо иных оснований для подобного предположения?