– Ну так иди, прогуляйся по городу. – Второй говорил спокойнее, но тоже явно испуганно. – Глядишь, заведёшь себе парочку новых приятелей.
– Можно было подыскать что-нибудь получше этой дерьмовой трубы, – глухо пробормотал первый голос после паузы.
– Вряд ли, – ответил Френтис, выходя из-за угла.
Двое мужчин шлёпнулись в грязь, уставившись на пришельца, потом медленно встали. Тот, что пониже, был бритоголовым, с золотой серьгой в ухе, в руке он сжимал длинный кинжал. Его спутник, крупный мужчина со спутанными чёрными волосами, размахивал дубинкой.
– А ты что ещё за хрен?
– Я – брат Шестого ордена.
– Не бреши. Плащ твой где? – Мужик с рычаньем занёс дубину и кинулся на Френтиса, но замер, когда меч уткнулся ему в горло.
– Достаточно доказательств? – поинтересовался Френтис.
Коротышка хотел было прийти на помощь товарищу, но замер, увидев выходящую из туннеля Давоку с копьём наперевес.
– Без обид, брат, – сказал низенький, убирая кинжал за пояс и поднимая руки. – Я – Ульвен, а этого красавчика прозвали Медведем: сам видишь, какая у него шевелюра. Мы – всего-навсего добропорядочные горожане, ищем спасения.
– Да ну? – Френтис прищурился, всматриваясь в зверскую рожу здоровяка. – Когда он собирал дань для Одноглазого, его звали Дергачом, а тебя – Крысятником, судя по всему, за твёрдость характера.
– Мы знакомы, брат? – Коротышка изучающе уставился в лицо Френтиса.
– Обычно ты называл меня «мешком с дерьмом», когда бил. В ту ночь, когда я подарил Одноглазому его имя, насколько я помню, вы как раз торчали за его спиной.
– Френтис, – выдохнул Крысятник с удивлением и страхом.
– Брат Френтис.
– Слушай… – Крысятник судорожно сглотнул и оглянулся, собираясь дать дёру. – Ведь прошла хренова туча лет, брат.
И все эти годы Френтис мечтал, что однажды ему выпадет шанс отомстить за избиения и поборы. Убить их теперь было легче лёгкого, уж в чём, в чём, а в убийствах он основательно поднаторел.
– А ведь Одноглазый тогда во всём нас обвинил, вишь какое дело, – начал Крысятник, пятясь. – Ну, что не прирезали тебя. Пришлось нам драпать из города и жить подаянием.
– Ага, исстрадались, бедняги. – Френтис посмотрел в глаза Дергачу. В них был только страх, совсем как у того разбойника в пустыне или у первого помощника контрабандиста… – Ладно. Нам надо в трубу, ведущую в гавань, – сказал Френтис, опуская меч. Крысятник шарахнулся в сторону, когда Френтис прошёл рядом. – Можете идти с нами, но если я услышу хоть звук от одного из вас, вы – трупы. Все ясно?
Им пришлось ещё час шлёпать по канализации, прежде чем они добрались до трубы, выходящей к портовой стене. По дороге через дренажные отверстия до них то и дело доносились крики боли и ужаса, рёв пламени, грохот рушащихся домов и звуки сражения, которые ни с чем нельзя было спутать: яростный звон стали, вопли раненых. Варинсхолд пал.
– О Вера! – выдохнул Крысятник, уставившись на кровь, которая стекала из дренажного отверстия в потолке. – Вот уж никогда не думал, что буду жалеть городскую стражу.
Френтис выглянул через трубу в гавань. Воларские корабли теснились вдоль набережной, в лодках прибывали все новые и новые войска. Прикинул расстояние до ближайшего корабля: чуть больше ста шагов. Могут заметить, а хороший лучник легко достанет. Однако он надеялся, что лучники заняты другим. В любом случае, иного выхода у них не было.
– Не возражаешь, если я пойду первым, брат? – вызвался Крысятник. – Проторю путь, то да сё.
– Какого хрена ты пойдёшь первым? – удивился Дергач.
– А такого, что у последнего больше шансов схлопотать стрелу в спину, – сказал Френтис и кивком подозвал Арендиля. – От трубы до земли десять футов, сейчас отлив, так что плыть нам не придётся. Держись камней и иди на север. Обогнёшь мыс. Как только корабли скроются из глаз, сиди там и жди нас. Ты следующая, – кивнул он Давоке. – А уж потом вы двое, – оборвал он Крысятника, открывшего было рот.
Арендиль набрал в грудь побольше воздуха и полез в трубу, исчезая из виду. Давока подождала немного и, прежде чем последовать за мальчиком, спросила:
– А если ты погибнешь?
– Резиденция ордена – в двенадцати милях к западу. Отыщи северную дорогу и иди вдоль неё.
Лоначка кивнула и полезла в трубу. Френтис обернулся: Крысятник и Дергач подбрасывали монетку. Крысятник, к радости Дергача, проиграл.
– Хорошенькой тебе стрелы в задницу, мелкий ублюдок, – захохотал Дергач и с трудом втиснулся в трубу.
– Сейчас жирдяй застрянет в дерьмоходе, и тогда нам каюк, – проворчал Крысятник.