Пока генерал предавался утехам со своей рабыней, я рассказывал его жене все, что знал об Аль-Сорне. Все без утайки, и это заняло у меня несколько часов, на протяжении которых Алльтор дымился перед нашими взорами. Ей было любопытно все, она буквально засыпала меня вопросами, хотя у меня сложилось впечатление, что её представления о талантах Убийцы Светоча весьма причудливы.
– И ты ни разу не видел, чтобы он воспользовался своим великим даром, о котором говорят люди? – спросила она, выслушав одну из множества историй о приключениях Аль-Сорны в империи.
– Он не более чем человек, хозяйка, – ответствовал я. – Тренированный и коварный, что правда, то правда. Его проницательность простаки принимают за магию, но я ничего такого никогда не замечал. Он не умеет читать мысли, не разговаривает с животными или душами умерших.
– Как ты думаешь, когда Аль-Сорна предстанет пред лицом моего возлюбленного супруга, проявит он это своё коварство? Скажем, какой-нибудь хитроумный план спасения города от разрушения?
Сардонические интонации в её голосе подтвердили мои подозрения о глубоком фатализме этой женщины. Создавалось впечатление, что в мире для неё нет ничего нового и что она уверена в предопределённости и неизбежности всего происходящего, пусть даже исход этот пока воплощён не до конца.
– Думаю, это так, хозяйка.
– Значит, он ещё и великий стратег, – тихонько засмеялась она. – Видала я стратегов. Один настолько уверовал в свою счастливую звезду, что спалил пятьдесят тысяч человек в болоте, полном земляного дёгтя. Скажи мне, если бы во главе королевской гвардии сегодня стоял Аль-Сорна, результат осады остался бы тем же?
Вопрос был щекотливый, и она прекрасно знала, что любой мой ответ на него смертельно для меня опасен.
– Мне сложно судить, хозяйка.
– О, я полагаю, совсем не сложно, особенно для такого специалиста в военной истории, как ты.
Её тон не допускал возражений, и я должен был дать ответ, зная, что, какими бы льстивыми похвалами её мужу я его ни сопроводил, моя неискренность тотчас же будет замечена и отвергнута.
– Владыка битв оказался слишком самонадеян, – осторожно сказал я. – Он не предвидел, что может случиться измена одного из союзников. Аль-Сорну так легко провести бы не удалось.
– А как насчёт числа осаждающих? Ты сам писал, что это один из решающих факторов.
– В Лехлунском оазисе Аль-Сорне удалось обратить в бегство элитные части имперской армии, хотя у него было лишь несколько сотен человек. Если бы под Алльтором имелся хоть малейший шанс на победу, он бы его использовал.
Женщина приподняла бровь. Меня прошиб пот, я осознал свою ошибку и с бьющимся сердцем поспешно добавил:
– Хозяйка.
– А я уж было подумала, ты забыл, кем являешься, – протянула она.
– Простите меня, хозяйка… – забормотал я, но женщина жестом приказала мне замолчать и вновь посмотрела на дым, висевший над городом.
– У тебя есть жена, милорд Вернье? – спросила она после паузы. – Семья, ждущая тебя в Альпире?
Здесь думать было не о чем, отвечать на подобные вопросы мне приходилось часто.
– Я был слишком занят работой, чтобы позволить себе отвлекаться на подобное, хозяйка.
– Отвлекаться? – Она с улыбкой посмотрела на меня. – По-твоему, любовь – это отвлечение?
– Я… не знаю, хозяйка.
– Лжёшь. Ты кого-то любил и потерял. Кем же она была, хотелось бы знать? Прилежная девочка, благоговевшая перед великим учёным? А стихов она тебе не писала часом? – Женщина скорчила издевательски-печальную физиономию.
Несмотря на мой всепоглощающий страх, я возненавидел её в этот миг так сильно, что готов был выкинуть за борт и хохотать, глядя, как она тонет. Однако я предпочёл более безопасный путь – я соврал:
– Она умерла, хозяйка. Во время войны.
– Понятно. – Она поморщилась и отвернулась. – Грустная история. А тебе пора отдохнуть. Утром мой возлюбленный супруг, без сомнения, заставит тебя описывать происходящую бойню.
– Благодарю вас, хозяйка. – Я поклонился и пошёл к трапу в мою каюту, стараясь не сорваться на бег. Врождённая жестокость её мужа ужасала меня, но теперь я понял, что на корабле есть ещё более опасный человек: его жена.
Проспал я где-то около двух часов. Мне вновь снились кровь и хаос, которые сопровождали сокрушительное поражение королевской гвардии. Лицо владыки битв, когда тот увидел, как предатели разворачиваются и атакуют его собственный фланг… Брат Каэнис, пытавшийся удержать бегущих людей…
Проснувшись, я заставил себя проглотить кашу-размазню, оставленную у моей двери, и несколько часов приводил в порядок свои записи, превращая их в приемлемый, то есть недостоверный, рассказ о воларском штурме. Я особо отметил тщательную подготовку к длительным боям внутри городских стен, прозорливо проведённую генералом.