«Мне было известно о ней лишь то, что она была дочерью плотника. Она стояла над тазиком и водила мочалкой по груди. В свете лампы её кожа светилась, а волосы были будто из золота…»
– Рива? – окликнул дядя Сентес. Она мотнула головой, прогоняя воспоминания.
– Оказалось, священник всегда следил за мной. Я загляделась в это окно, и на следующий день он оставил мне этот шрам. – Она дотронулась рукой до виска.
– Как называлась деревня?
– Мукомелица.
Дядя медленно кивнул – похоже, все это подтвердило какие-то его догадки.
– Прости меня, Рива, – сказал он, обнимая её за плечи и притягивая к себе. – Владыка фьефа из меня никудышный, но думаю, что роль дяди у меня выйдет лучше. Я хочу найти этого священника, подарить его тебе и полюбоваться, как ты его выпотрошишь. Как тебе такая идея?
– Да, дядя, – прошептала Рива, отстраняясь от его объятий и смаргивая слёзы. – Прекрасная идея.
Следующий день прошёл в обычной дворцовой рутине. Она упражнялась на мечах с Аркеном в зале для фехтования, потом обедала вместе с Велисс и владыкой фьефа, затем целый час просидела в углу, пока кто-то из них, а то и оба сразу, встречались с просителями – купцами и лордами. Вечером они с Аркеном отправились на конную прогулку, для Ворчуна и Горбунка выделили место в дворцовых конюшнях. До самой темноты они катались в холмах за стенами города, даже немного поохотились. Аркен раздобыл где-то длинный лук и доказал, что натягивает он его лучше Ривы, хотя попадает в цель хуже, чем она из своего маленького лука, сделанного из горного ильма. В фельдриан приходили просители из простонародья, и она должна была скучать, сидя в зале. Когда вся эта тягомотина заканчивалась, Велисс интересовалась у Ривы, как бы та сама рассудила то или иное дело.
– Да не знаю я, – простонала девушка однажды в ответ на вопрос о земельном споре. Участок земли был подарен бывшему дворцовому охраннику ещё её дедом, и теперь два его взрослых сына дрались из-за наследства. – Разделить её пополам, и вся недолга.
– Но качество земли неодинаково, – заметила Велисс со своим, похоже, неистощимым запасом терпения – она отказывалась замечать, что Рива старательно демонстрирует скуку и усталость. – Надел напоминает лоскутное одеяло, где тучные пастбища соседствуют с каменистыми болотами. Разделить такую землю непросто.
– Ну, пусть тогда продадут, а деньги поделят.
– Не сомневаюсь, старший брат именно это и предлагает, но младший живёт на этой земле с женой и детьми, он не хочет покидать насиженное место.
– «Земля – это дар Отца, только тот, кто работает на земле, может владеть ею», – процитировала Рива. – Книга седьмая, Послания Алльтора жадным лендлордам.
– Предлагаешь отдать все младшему и этим обидеть старшего?
– А он что, важная шишка?
– Не особенно, но пользуется покровительством нескольких мелких дворян.
– Ну и пусть тогда лопнет от злобы. Мы закончили?
Вечером Рива отправилась к дяде, требуя новостей о священнике, что стало уже почти ежедневным ритуалом. Она нашла лорда в его покоях. Он застёгивал рубашку, а у окна стоял крупный мужчина в сером, рассматривавший на просвет небольшую бутылочку.
– Рива, познакомься с братом Гарином, – сказал владыка фьефа.
Мужчина повернулся и поклонился ей.
– А, та самая ваша племянница, о которой столько разговоров? Не сказал бы, что она похожа на Хентеса. Уж больно красива.
– Да. К счастью для неё, она пошла в мать.
– Вы целитель? – Рива не могла скрыть подозрений в отношении этого человека.
– Именно, госпожа. Бывший мастер-костоправ Пятого ордена, послан аспектом ухаживать за вашим дядюшкой…
– А заодно и за всеми Верующими-еретиками, которым я позволяю оставаться в городе, – прервал его лорд Мустор. – Не будем забывать о них.
Его резкий тон заставил брата Гарина приподнять брови. Он молча отдал пузырёк владыке фьефа.
– Принимать так же, как обычно?
– Думаю, следует немного увеличить дозу. Четыре раза в день…
– Да-да, размешав в чистой воде, я помню.
– На следующей неделе я зайду снова. – Брат Гарин закинул на плечо кожаную сумку, поклонился Риве и вышел.
– Он не обращается к вам, как положено по этикету.
– Потому что я приказал ему не делать этого. Глупо принимать знаки почтения от того, кто сует тебе палец в задницу.