– А это не больно?
– Не больно? О Вера! – Гарин наклонился над лучником и начал осторожно вводить ланцет в рану. – Нет-нет, о боли тут речи нет. Я бы назвал это изощрённым мучением. Держите его покрепче, ладно?
Аркен нашёлся в общем зале постоялого двора, где пожилая целительница накладывала повязку ему на грудь.
– Ребра поломаны, – грустно усмехнулся мальчишка. – Хорошо хоть, всего два – и то хлеб.
– Это было глупо, – бросила Рива. – В следующий раз выбирай противника по силам.
– Там таких не было. Не суди по себе.
– Готово, – сказала врачевательница, затягивая повязку. – Я бы дала тебе флакон красноцвета, но запас у нас невелик, только для тяжелораненых.
– Во дворце найдётся настойка, – сказала Рива. – Я вам пришлю.
– Она нужна вашему дядюшке, юная госпожа.
«Столько выпить он просто не успеет», – подумала Рива и поморщилась от жестокости этой мысли.
– Он… Он не хотел бы, чтобы его подданные страдали, – ответила она и пожала руку Аркену. – Давай, отдохни как следует.
Лорда Антеша Рива застала в привратницкой. Они с Арентесом спорили о том, как расставить солдат.
– Теперь они поняли, что нападение на два участка ничего не даёт, – с нарочитым терпением внушал Антеш. – Завтра они атакуют несколько точек разом. Отец свидетель, силы для этого у них найдутся.
– Мы должны держаться, – фыркнул Арентес. – Придержать отборные отряды для контратаки на случай прорыва.
– Если они прорвутся, город для нас потерян, милорд.
Они умолкли, увидев входящую Риву. На лице Антеша появилось то же странное выражение, какое было у коленопреклонённых воинов на стене. Арентес повёл себя более сдержанно: возможно, он не верил чудным россказням.
– Что случилось, милорды?
– Владыка лучников стремится узурпировать контроль над всеми частями, госпожа, – ответил Арентес. – Между тем командование дворцовой и городской стражей поручено мне. К тому же многие из моих лучших людей отправлены на усиление занятых в обороне… непрофессионалов.
– Хотите сказать, что атаки, которые мы отразили, были пустяковыми? – издевательски произнёс Антеш, теряя терпение. – Госпожа, этот город либо устоит, либо падёт перед силой, собравшейся под его стенами. Если на нас нападут разом со всех сторон…
– Довольно, господа! – подняла руку Рива. – Вы оба в чём-то правы.
Она подошла к карте, разложенной на столе, разделявшем спорщиков. «И почему этот город такой большой?»
– Я хочу предложить вам кое-что. – Она указала на казармы, расположенные неподалёку от центра. – Держать здесь столько людей, на мой взгляд, бессмысленно. Если воларцам удастся захватить часть стены, вашим солдатам потребуется слишком много времени, чтобы добраться до прорыва и помочь вытеснить их. Однако, если разделить наши войска на четыре части, по одной на каждый городской квартал, воины смогут быстро добежать туда, где опасность наиболее велика. Мне представляется, что дворцовую стражу нужно разместить прямо здесь, у ворот, а городскую гвардию разделить на три отряда и расположить по усмотрению лорда Арентеса.
Антеш некоторое время молча изучал карту, затем вопросительно взглянул на оппонента. Тот важно огладил свою остроконечную бородку и кивнул.
– Что ж… Возможно, подобная стратегия имеет смысл. Госпожа, милорд. – Он взял со стола свой шлем и коротко поклонился. – Пожалуй, я займусь этим немедля.
– Кажись, вы пришлись ему по душе, – сказал Антеш, когда Арентес ушел. – Стоит вам появиться поблизости, глаза у него так и вспыхивают.
– Попридержите-ка язык, лорд Антеш, – сказала Рива, но прозвучало это не очень уверенно. – Каковы наши сегодняшние потери?
– Двадцать ранено, тридцать пять убито. Совсем неплохо с учётом того, сколько трупов валяется по ту сторону стены.
– Для рабовладельцев люди – мусор. Интересно, откуда в рабах такая преданность?
– Преданность и страх зачастую суть одно и то же, особенно во время войны, – сказав это, Антеш замялся. – Могу я осведомиться о здоровье владыки фьефа?
– Он умирает, – честно ответила Рива. – Хорошо, если по милости Отца ему удастся протянуть ещё месяц.
– Ясно. В самом конце он… оказался лучше многих. Прошу прощения, госпожа.
– Конец ещё не наступил. – Рива сняла свой ильмовый лук. – И кстати, вы обещали мне рассказать историю моего оружия.
– Аррен был искуснейшим мастером-лучником, который когда-либо рождался в Кумбраэле, а возможно – и во всём мире, – начал Антеш.
Они прохаживались по восточному участку стены. Риве то и дело приходилось вежливо кивать в ответ на благоговейные приветствия или делать вид, что не замечает восторженных взглядов и почтительных шепотков.