– По-моему, их тут тысяч восемь или чуть больше, – предположил Норта на ежевечернем совете капитанов.
– Десять тысяч восемьсот семьдесят два, – доложил брат Холлан. – По крайней мере тех, кто показывался достаточно ясно, чтобы я смог их посчитать. Итого в нашем войске немногим более тридцати тысяч.
– Может, дадим имя нашей армии? – предложил Норта. – Армия Севера. Как вам?
Ваэлин взглянул на капитана Адаля, тот согласно кивнул:
– С точки зрения укрепления морального духа идея связать людей воедино каким-либо именем совсем неплоха, милорд.
– Отлично. Попрошу-ка свою сестрицу намалевать нам штандарт: что-нибудь эдакое, пострашнее, – одобрил Ваэлин, глядя на карту. – Сеорда говорят, что мы в одном дне пути от Нильсаэля. Капитан Орвен, возьмите людей и проведите разведку на востоке. Капитан Адаль, отправьте отряд северной гвардии на запад, а сами вместе с другим отрядом поезжайте на юг. Немедленно докладывайте мне о любых соединениях воларцев в пределах тридцати миль. – Аль-Сорна посмотрел на Дарену. – Нам потребуется и более дальняя разведка.
– Нынче же ночью сделаю, милорд.
– Благодарю вас, госпожа. – Он отвернулся от карты и обратился сразу ко всем присутствующим: – Утром провести полную ревизию снаряжения и оружия. В Королевство вступим боевым порядком. Убедитесь, что каждый ваш солдат понимает, что войско направляется на войну, которая наступит совсем скоро. Если кто-то из них подумывает о дезертирстве, то это их последний шанс, хотя лично я никому бы не посоветовал отправляться домой через лес сеорда.
– Отличная страна, – заметил Санеш Полтар, очень довольный тем, что может снова взобраться на лошадь.
Действительно, северный Нильсаэль с его широкими полями и пологими холмами прекрасно подходил для кавалерии.
– Интересно, сколько лосей здесь водится?
– Ни одного, насколько мне известно, – ответил Ваэлин. – Но на юге полно оленей и диких коз.
– Козы, – брезгливо скривился Санеш. – Их шкур нужен десяток на один шатёр. Тогда как из одного лося получается два.
Армия выдвинулась из леса сомкнутым строем. Ряды прекрасно экипированных солдат шагали в привычном порядке, хотя и не совсем в ногу. Десять пехотных полков шли широкой колонной, эорхиль гарцевали на флангах. Строй замыкали сеорда: кланы держались вместе, но военным порядком там и не пахло. Боевой штандарт Армии Севера развевался во главе колонны. Его нёс десятник Ультин, который из кожи вон лез, чтобы не допустить других к столь почётной обязанности. Алорнис привлекла к осуществлению своего замысла лучших армейских портных: огромный белый ястреб парил на фоне пики эорхиль с одной стороны и палицы сеорда – с другой. Понизу располагался голубой овал, символизировавший лазурит.
– Немного простовато, не находишь? – спросила Алорнис, показывая Ваэлину набросок.
– В самый раз для солдатни, – пожал он плечами.
Дождавшись, пока из лесу не выйдет последний воин-сеорда, Аль-Сорна ещё некоторое время всматривался в тёмную чащу, втайне надеясь увидеть два ярко-зелёных глаза. Но там не было ничего, кроме зелени деревьев. Лишь песнь крови отозвалась единственной нотой, некой неопределимой древней силой, в которой можно было различить надежду.
– И тебе удачи, – прошептал Ваэлин и повернул Огонька на юг.
Пятнадцать миль он вёл их прямо, затем объявил привал, выставив дозор в три раза больше обычного. Эорхиль отправились в караул добровольно, некоторые с радостным гиканьем понукали коней, счастливые, что вырвались из объятий леса. Их отряды, один за другим, возвратились только к закату, некоторые успели даже поохотиться на оленей и привезли с собой добычу. Сеорда расположились на северной границе лагеря, стараясь, наоборот, держаться как можно ближе к лесу. Они безмолвно сидели у костров, готовили стрелы и правили ножи с мрачным смирением.
Неподалёку от палатки Геры Драки ля Ваэлин обнаружил Дарену, она сидела неподвижно с закрытыми глазами. Встревоженное лицо сеордского вождя наверняка было отражением лица самого Аль-Сорны.
– Однажды в племени пропал ребёнок, – сказал Дракиль присевшему к костру Ваэлину. – Мы уже думали, что его утащил дикий кот, но Адра Тураль вот так же просидела всю ночь, а затем отвела меня туда, где был мальчик: он поскользнулся на речных камнях, упал и ударился головой. Ребёнок выжил, хотя не может теперь запомнить даже своё имя.