Глава третья
Френтис
Лучница из Иллиан получилась куда более искусная, нежели стряпуха. Однако слабые руки девушки не могли управиться с длинным луком, так что Давока предложила ей арбалет. Еда у партизан существенно улучшилась благодаря новоприобретённому умению Иллиан: она снабжала лагерь лесными голубями, фазанами и кроликами. Одна из гончих Веры – та самая, что ластилась к ней у костра, – не отходила от девушки ни на шаг. Она получила от Иллиан кличку Чернозубая из-за потемневших клыков, которые то и дело скалила на всех.
– Сегодня добычи мало, – бросила Иллиан, положив у костра одного-единственного фазана. – Думаю, в этой части леса мы уже вывели все зверье. – Она властно взглянула на Арендиля. – Ощипай его, мальчик.
– Сама справишься, соплячка.
– Деревенщина!
– Белоручка!
Френтис поднялся и побрёл прочь, чтобы не слушать их препирательств.
Джанрил Норин учил основам боя на мечах новых рекрутов – мальчишек лет пятнадцати. Давока билась с Эрмундом, они посвящали тренировкам все время с тех пор, как молодой рыцарь оправился от побоев. Сейчас они размахивали палицами с железными наконечниками, стук дубинок эхом разносился по лагерю. Давока и Эрмунд, словно два танцора, кружили один вкруг друга. Френтис, немного знакомый с обычаями лонаков, подумал: уж не присматривает ли она себе нового мужа? Он судил по ярости, светившейся в её глазах во время учебного боя.
Греалин занимался с Тридцать Четвертым. Бывший раб старательно повторял за мастером фразы на языке Королевства.
– Мое имя Карвиль, – нараспев произнёс Тридцать Четвёртый с лёгким, немного непривычным акцентом.
Отказавшись от одуряющего снадобья, он несколько дней провёл в палатке, дрожа и обливаясь потом. Временами приходилось даже засовывать ему в рот деревяшку, чтобы он не кричал. По ночам Тридцать Четвёртый спал не больше часа. Френтис сидел у его постели, пока он бился в конвульсиях, скулил и бессвязно бормотал какие-то мольбы на воларском: не то свои собственные, не то услышанные от жертв.
– Ты уже выбрал себе имя? – поинтересовался Френтис.
– Сложно выбрать, – ответил тот. – Пока зовите меня Тридцать Четвёртым, если хотите.
Мастер Ренсиаль обнаружился около небольшого, но постоянно пополнявшегося табуна. Он согнал стреноженных лошадей на тенистую прогалину, подальше от людей, и проводил там всё время, отвлекаясь лишь на сон и еду, которую ему носили Иллиан или Арендиль. Ренсиаль оказался не в состоянии запомнить имён подростков, как, впрочем, и имя Френтиса.
– Мне нужен овёс, мальчик, – сказал Френтису мастер: он осматривал копыта одной из кобыл, приведённой в лагерь несколько дней назад. Некий воларский щёголь неосторожно отправился поохотиться на кабана, захватив с собой всего лишь нескольких охранников. Тридцать Четвёртый выяснил, что это – сын какого-то мелкого ренфаэльского аристократа. Единственной сколько-нибудь полезной информацией стали сведения о том, что Варинсхолдом теперь управляет лорд Дарнел.
– Это может сыграть нам на руку, – заметил мастер Греалин. – Владыка Дарнел знаменит чем угодно, только не своим умом.
– Не стоит его недооценивать, брат, – возразил Эрмунд. – Дикий кот, может, и не силен в философии, зато когти у него острые…
– Овса у нас нет, мастер, – покорно ответил Френтис: Ренсиаль требовал овса уже который день.
– Овёс растит мышцы, – безмятежно объяснил сумасшедший мастер, переходя к седомордому, но ещё сильному и мускулистому жеребцу, который принадлежал прежде какому-то вольному мечнику. – Боевым коням требуется зерно, одной травой тут не обойдёшься.
– Я постараюсь добыть овёс, – в очередной раз пообещал Френтис. – Вам нужно ещё что-нибудь, мастер?
– Да. Спроси у мастера Джестина, сможет ли он быстро изготовить с десяток подков – три штуки они уже потеряли. Когда исполнишь, рысью возвращайся сюда, надо будет почистить сбруи.
– Хорошо, мастер, – ответил Френтис, глядя, как Ренсиаль самозабвенно обихаживает жеребца.
Объезжая дозоры, Френтис задержался перекинуться словечком с бывшим капралом городской стражи, чей пост находился на южной стороне лагеря.
– Не вернулись?
– Нет, брат. А день-то уже к вечеру клонится.
Ещё с утра Крысятник и Дергач отправились на разведку, причём вызвались сами, что было не в их обычаях. Френтис подозревал, что они отправились за припрятанным где-то неподалёку от города заначкой, и решил, что никогда их больше не увидит. Они и так уже удивили его тем, что задержались в лагере, – и тем, что не прятались от опасности, участвуя в налётах на воларские обозы.