– Нелегко, милорд Щит? Ну что вы, кешет по своей сути – очень простая игра…
– Речь не об игре. Трудно притворяться год за годом. Не быть собой. В самом деле, кому придёт в голову, что обладательница самого острого ума в Королевстве тихонько сидит в уголке тронного зала и вышивает на пяльцах? Именно этим вы и занимались, когда ваш отец призывал советников? Впрочем, я уверен, вышиваете вы тоже отменно.
– Вообще-то рукоделию меня никогда не учили. А надобности посещать отцовские советы у меня не было – по той простой причине, что я заранее знала, кто там будет и что будет говориться. Но в одном вы правы: трудно прикидываться дурочкой в окружении дураков.
– Теперь в этом нет нужды, так? Весь мир сможет увидеть ваше… – Он запнулся и перевёл взгляд с её лица к морю, пестреющему парусами огромного флота.
– Моё истинное лицо? – подсказала она, наслаждаясь его смущением.
– Я неудачно выразился и прошу у вас прощения.
– Полагаю, – произнесла Лирна, принимаясь убирать фигурки с доски, – по возвращении в Королевство я ещё услышу много нелестных слов.
– Думаете, они вас примут? Такой, какая вы есть?
– Вы рассуждаете так, словно у них есть выбор. Я – королева по праву крови. Это всё, что им следует знать.
– И вы ожидаете немедленной покорности?
– Я воскресла из мёртвых. Мои шрамы – знаки отличия, которые я получила на службе Королевству в дни великой напасти. Судя по всему, сами Ушедшие благоволят ко мне. – Лирна улыбнулась и кивнула на доску: – Ещё партию, милорд?
– Зачем вам это нужно? – Он подался вперёд, улыбка исчезла с его губ. – Зачем вы отправились с нами? Почему не остались на Островах, откуда могли бы спокойно уплыть домой, если удача отвернётся от нас?
– Может быть, мне захотелось посмотреть на вас в деле?
– Вы сказали больше, чем намеревались, ваше высочество. – Элль-Нестра перевёл взгляд на игральную доску. – Вот так пообщаешься с вами, и начнёт казаться, что под самыми простыми ходами скрываются самые сложные намерения.
– Мои намерения предельно просты. Выиграйте битву, и я всё вам объясню.
– Именно это я и собираюсь сделать. – Элль-Нестра встал, поклонился и пошёл к штурвалу.
Прошла ночь, и к вечеру следующего дня показались Зубы Моэзиса – чёрные уступы, которые то и дело прятались в набегавших волнах. Щит приказал капитанам спустить паруса, а сам бросил якорь «Морской сабли» в полумиле от Зубов. Вблизи они производили жутковатое впечатление: из моря выступали огромные каменные клыки, меж которыми хороводились волны, ударяя в их крутые бока.
– Зубы огромной змеи? – презрительно расхохоталась Мюрель, когда Бентен пересказал ей легенду о происхождении островов. – Боги – вообще сплошная ложь, но эта сказка своей глупостью переплюнула все остальные.
Она осеклась, наткнувшись на свирепый взгляд Лирны: та заметила, как ощетинились стоявшие неподалёку матросы.
– Примите мои извинения, господа, – сказала им Лирна. – Эта фрейлина молода и невежественна.
– Простите меня, ваше высочество, – потупившись, пробормотала Мюрель, а команда, ворча, вернулась к своим делам.
– Боги существуют для тех, кто в них верит, – сказала ей Лирна, похлопав по руке, и, склонившись поближе, шепнула: – Но ложь всегда остаётся ложью, как бы общепринята она ни была.
Щит взобрался на рею и принялся разглядывать горизонт в подзорную трубу. Его волосы картинно развевались на ветру. Лирна заметила, с каким обожанием Мюрель уставилась на капитана. Перехватив взгляд Лирны, девушка покраснела. Солнце клонилось к вечеру, время шло, а Элль-Нестра продолжал наблюдать. В тёплом воздухе уже стоял лёгкий туман, зыбь на море улеглась.
«А ведь он мог и ошибиться, – подумала Лирна, глядя на пустынный восточный горизонт. – Если воларский флот прошёл здесь этой ночью, мы пропали». Сама она никогда не полагалась на интуицию, предпочитая догадкам холодный расчёт и доказательства. И все же уверенность Элль-Нестры убеждала её, что они находятся в правильном месте и в правильное время. В конце концов, его жизнь, проведённая на море, что-то да значила.
От нечего делать Лирна принялась высматривать в волнах акулий плавник, но так его и не обнаружила. Наверное, эхо зова Фермина окончательно стихло, а может быть, акула почуяла приближение битвы и отправилась на поиски лёгкой добычи. Странно, но Лирна скучала по морской хищнице, словно бы та сделалась их талисманом на выживание. «Надо было дать тебе имя, – думала она. – Домашним любимцам всегда дают имена».