Кузнец учтиво кивнул, скрылся в задней части лавки и вернулся с очень простым на вид мечом. Грубая деревянная рукоять без оплётки, толстый железный эфес, наточенное лезвие в ярд длиной с тупым концом и никаких украшений: ни травления, ни узоров.
– У ренфаэльцев броня получается получше, – сказал кузнец. – А их мечи… Это скорее дубинки, чем клинки, если уж начистоту. Почему бы вам не присмотреть что-нибудь более дельное?
«Ага, и более дорогое, разумеется, – подумала Рива, жадно глядя на меч. – У Аль-Сорны такой же, а видел бы ты, что он им творит».
– Возможно, вы и правы, – кивнула она. – Понимаете, мой братец – довольно мелкий, где-то с меня ростом, по правде говоря…
– Ясно. Значит, обычный меч не подойдёт.
– Хотелось бы чего-нибудь полегче… Но очень прочный! Это возможно?
Кузнец задумался на мгновенье, потом жестом попросил её подождать и снова исчез. На сей раз он принёс деревянный ларец в ярд длиной.
– Возможно, этот будет как раз впору, – сказал он, откидывая крышку.
Там лежал изогнутый однолезвийный клинок шириной меньше дюйма и на пядь короче обычных азраэльских. Круглая бронзовая гарда была незнакомой формы, а рукоять, оплетённая кожей, позволяла держать оружие двумя руками.
– Это вы ковали? – спросила Рива.
– Увы, нет, – с сожалением улыбнулся кузнец. – Это оружие с Дальнего Запада, там и сталь куют по-иному. Видите узоры на лезвии?
Рива присмотрелась и заметила тёмные завитушки, идущие по всей длине клинка.
– Это какая-то надпись?
– Всего лишь узоры от ковки. Складывают металл, куют, затем снова складывают и так много раз, а потом охлаждают клинок в глине. Оружие получается лёгким, но прочным.
– Можно?.. – Рива прикоснулась к рукояти. Старик кивнул.
Она взяла меч, отступила на шаг от прилавка и проделала одну из комбинаций Аль-Сорны, последнюю, которой он её обучил, – для боя с несколькими противниками в ограниченном пространстве. Меч оказался лишь немногим тяжелее палки, с которой она тогда занималась, и был прекрасно сбалансирован. Рассекая воздух, он словно пел. Комбинация была короткой, но напряжённой, поскольку требовала серии ударов на пределе возможностей с двумя полными оборотами в конце.
– Здорово! – воскликнула Рива, подняв меч к свету. – Сколько вы просите?
Кузнец как-то странно взглянул на неё. Так обычно во время танца смотрели на Эллору мужчины.
– Так сколько? – повторила она с раздражением. Кузнец моргнул, улыбнулся и глухо ответил:
– Покажите всё это ещё раз, и я бесплатно добавлю ножны.
Вернувшись домой, она шла по двору и как раз застала Аль-Сорну, прощавшегося с менестрелем.
– Вы могли бы поехать с нами, – говорил он.
– Нет, милорд, – возражал Алюций, показушно кланяясь. – Перспектива одиночества, холодов и постоянных атак дикарей, причём в крайнем отдалении от виноградников… это все, конечно, прекрасно, но я, пожалуй, воздержусь. К тому же кого будет ненавидеть мой отец, если я уеду?
Мужчины пожали друг другу руки, Аль-Сорна забрался в седло, посмотрел на Риву и заметил за её спиной меч.
– Дорогой?
– Мне удалось сбить цену.
Ваэлин указал на серую кобылу, уже осёдланную и привязанную к столбу возле колодца. Священник занимался с Ривой верховой ездой, так что она отвязала лошадь, привычно легко вскочила в седло и подъехала сбоку к Аль-Сорне. Алорнис, едва сдерживая рыдания, обняла Алюция. В глазах у неё стояли слёзы, которые менестрель утирал, бормоча слова утешения.
– А ведь он её любит, верно? – потихоньку спросила Рива у Ваэлина. – Поэтому и таскался сюда каждый день.
– Как бы не так. Полагаю, король желал убедиться, что интересы моей сестры ограничиваются только искусством.
– То есть он – соглядатай?
– Был им. Его отец впал в немилость, так что не думаю, что у Алюция оставался другой выбор. Похоже, Мальций перенял от прежнего короля больше, чем мне думалось.
– И ты позволял ему приходить?
– Алюций – хороший человек, как и его брат.
– Пьяница и брехун!
– А ещё поэт и иногда – воин. В человеке может быть много всего намешано.
Среди зевак поднялся переполох. Гвардейцы угрожающе подняли алебарды: сквозь толпу ехал человек в чёрном плаще. Аль-Сорна в отчаянье застонал. Всадник остановился перед солдатами и что-то громко сказал повелительным тоном. Капитан энергично замотал головой и жестом приказал ему убираться прочь. Рива заметила, как напряглись гвардейцы, когда из толпы выступило несколько вооружённых человек в таких же чёрных плащах.