Деревня была довольно необычным поселением. Кумбраэльцы и азраэльцы жили здесь бок о бок и говорили со странным акцентом, который, похоже, включал все самые режущие слух звуки из обоих языков. Было ясно, что это место является важным перевалочным пунктом для многочисленных путешественников и возчиков с их фургонами. На север везли вино, на юг – сталь и уголь. На главном деревенском перекрёстке торчала группа королевских гвардейцев, надзирая за оживлённым движением и следя, чтобы не образовывались заторы. На южной стороне стоял храм Отца Мира, напротив него – миссия Пятого ордена.
– В ордене вам дадут мазь от порезов и все такое прочее, – сказала Рива Модалю. – Скажете, что на вас напали разбойники. Обокрали и удрали. Зачем вам проблемы с гвардией?
Модаль неуверенно кивнул, но Рива по глазам видела, что он ей не верит. «Он считает, что убийц не существует, – заключила она. – При том, что этих самых убийц он бросается лечить. Какая нелепость эта их вера».
– Прими нашу благодарность, – тепло сказала Элисс, придержав повод серого жеребца. – Мы бы с радостью продолжили завтра путь вместе с тобой.
– Спасибо за приглашение, но мне надо в Серые горы, – ответила Рива и тронула поводья. Отъехав, она оглянулась и увидела, как Аркен смотрит на неё из повозки. Мальчик помахал ей на прощание, Рива тоже махнула ему рукой и отправилась дальше.
Гостиница была самой маленькой из тех трёх, что имелись в деревне. Вывеска над дверью гласила: «Приют доброго возчика». Внутри толпились путешественники и погонщики, в основном мужчины с неспокойными руками, готовые чуть что выхватить нож. Рива отыскала табурет в углу и стала ждать подавальщицу.
– Хозяин этого места – Шиндалль? – спросила она у подошедшей девицы. Та настороженно кивнула. – Мне нужно его видеть, – объявила Рива, протягивая девушке медяк.
Шиндалль оказался жилистым человеком, с голосом, напоминающим бычий рёв.
– Кого это ты ко мне притащила? – заорал он на девушку, когда та ввела Риву в заднюю комнату, где хозяин считал деньги. – Хочешь, чтобы я сбился со счета из-за какой-то костлявой су… – Он взглянул в лицо Риве и запнулся.
Она приложила большой палец к груди точно над сердцем и провела им вниз. Шиндалль еле заметно кивнул и рявкнул, обращаясь к служанке:
– Пива! И жратвы! Пирог тащи, а не помои какие-нибудь.
Он подтянул к столу кресло для Ривы. Пока она отстёгивала меч и снимала плащ, мужик не сводил глаз с её лица. Дождавшись, чтобы подавальщица принесла еду и ушла, он благоговейно прошептал:
– Ведь это же вы, правда?
Рива запила элем кусок пирога и вопросительно приподняла бровь. Шиндалль пододвинулся ближе и чуть слышно сказал:
– Кровь Истинного Меча.
Рива подавила удивлённый смешок: серьёзность кабатчика одновременно смешила и обескураживала её. Горящие глаза напомнили ей тех чокнутых еретиков, которые толпились вокруг дома Аль-Сорны.
– Истинный Меч был моим отцом, – кивнула она. Шиндалль со свистом втянул воздух и в волнении сцепил пальцы.
– До нас дошли слова священника о том, что мы скоро услышим о вас. Что эта весть потрясёт все основы Еретического Доминиона. Но я никогда не думал, даже не мечтал увидеть вас собственными глазами. По крайней мере не здесь, в этой рыгаловке, где я исполняю роль трактирщика.
«Дошли слова священника, ну-ну…»
– И что же вам передал священник? – поинтересовалась она, стараясь говорить небрежно. «Что я вскоре умру? Что у вас будет новая жертва, которой можно будет поклоняться?»
– Его послание было кратким и весьма туманным. Неспроста, разумеется. Если бы лорд фьефа или король еретиков перехватили его, излишняя ясность раскрыла бы нас.
Рива кивнула и вернулась к еде. Пирог был на редкость хорош: мягкое тесто с начинкой из маринованного в эле мяса с грибами.
– Мне бы хотелось… – продолжил Шиндалль. – Не смею задавать вопросов о вашей миссии, но… Она завершена? Неужели наше освобождение уже близко?
– Я должна посетить Высокую Твердыню, – рассеянно улыбнулась Рива. – Священник предупредил меня, что ваша задача – оказывать помощь пилигримам.
– Ну конечно! – воскликнул он. – Вполне понятно, что вы желаете совершить паломничество, пока ещё есть время. – Шиндалль встал, прошёл в самый тёмный угол комнаты, нагнулся, вытащил из стены кирпич и что-то достал из тайника.
– Вот, нарисовано на шёлке, – сказал он, расстилая на столе лоскут дюймов шести в поперечнике. – Легко спрятать, а если что – можно и проглотить.
Это была карта. Простенькая, но вполне понятная. Пунктир, начинаясь у группы квадратиков, очевидно, изображающих деревню, извилисто тянулся вдоль горы и реки, пока не упирался в чёрный символ, похожий на наконечник копья.