— Работа? Такая, как в прошлый раз, когда ты поручил мне заботиться о той несчастной человеческой девчонке, которую держал взаперти, как собаку?
Упоминание Катрин кольнуло внутри, но я отбросил это чувство. Мысли о ней становились все более расплывчатыми, их становилось труднее удерживать в голове. Ее образ постепенно вытеснялся воровкой.
— И да, и нет, — сказал я. — Ты присмотришь за другой человеческой девчонкой.
Она фыркнула, странный звук для скелета, и я представил, как она закатила глаза, если бы они у нее были.
— Ты вернул меня для того, чтобы я снова была нянькой, Белиал?
— Не нянькой, а всего лишь присматривала. Будешь следить, чтобы она оставалась жива, удовлетворять ее базовые нужды. Но тебе не придется ее баловать, — объяснил я. — Эту, я не собираюсь защищать от самой себя. Я не намерен ее щадить.
— Я отказываюсь. Я не стану безучастно смотреть, как ты уничтожаешь еще одну несчастную девушку. Не во второй раз.
— Нарушаешь волю Владыки? — прошипел Сесил из-за полки где-то позади. — Смелости ей не занимать…
— Да у всех больше смелости, чем у тебя, Хранитель душ, — рявкнула Хольга, и в каждом слове чувствовалась ядовитая злоба.
Почти три сотни лет прошло, а эти двое все еще терпеть друг друга не могли.
— Хватит, ведьма, — прорычал я, и она тут же умолкла. — Ты сделаешь то, что я скажу. Или я отправлю тебя обратно к своему брату. Судя по твоему виду, он оказался куда менее милосерден, чем я. Служи мне верно, и я освобожу твою душу.
После этих слов поведение ведьмы мгновенно изменилось.
— Ты хочешь сказать… Нет, ты не можешь мне это предлагать…
— Ты обретешь вечный покой. Я нечасто дарую такую милость.
На мгновение воцарилась тишина, после чего Хольга низко поклонилась, ее скелетные пальцы вцепились в обрывки юбки.
— Как прикажете, Владыка Белиал. Где мне ее искать?
— Наверху. В самом конце восточного крыла. Найдешь ее прикованной к кровати, — с усмешкой сказал я. — Она не должна покидать эту комнату, ты поняла?
Хольга послушно кивнула.
— Превосходно. Осталось лишь кое-что сделать, — сказал я, запустив руку во внутренний карман плаща и вытащив оттуда прохладный, круглый плод. Я показал ей сливу, спелую, сочную, и протянул. — Скорее всего, она умирает от голода. Отдай ей это.
Скелетная женщина уставилась на фрукт, из каждой косточки ее сочилось подозрение.
— Что ты с ней сделал?
— Это не твое дело. Просто отдай ей.
Она колебалась, обдумывая свою судьбу. Но после короткой паузы взяла плод из моих рук. Как я и ожидал. Как бы ни была сильна ее добрая натура после смерти, она не пожелает вновь оказаться под властью моего брата.
Спокойствие своей души она будет ценить превыше всего.
— Будет сделано, милорд, — с легким поклоном развернулась, шагая по коридору, зашелестев тканью ее платья о камни под ногами.
Глава 8
Рэйвен
Я израсходовала последние силы на крики и бесполезную борьбу с новыми оковами, дергая цепи, пока наручники не врезались в запястья и не оставили синяки. Горло саднило, голос сорвался, и в конце концов я потеряла сознание от полного изнеможения, больше не в силах держать глаза открытыми.
Когда пришла в себя, я не знала, прошли минуты или часы, но звук шагов заставил меня затаить дыхание. Неужели Владыка Костей вернулся, чтобы снова наказать меня? Глаза защипало от горячих слез.
Неужели я действительно заслужила такое обращение? Я ведь всего лишь украла дурацкое ожерелье, а теперь оно слилось с металлическим ошейником у меня на шее. А то, что я оторвала ей голову, это всего-навсего несчастный случай.
Когда дверная ручка повернулась, и дверь медленно распахнулась, кровь застыла у меня в жилах. Время словно остановилось, я замерла в ожидании того, кто же войдет. К счастью, это был не череполицый монстр.
В комнату вошла женщина, точнее, ее скелет, высокий и статный, в изорванной викторианской одежде, с серебристыми струящимися волосами. В костлявых руках она держала накрытое серебряное блюдо. Ее пустые глазницы напоминали глаза Владыки Костей, но в отличие от него, ее тело было полностью лишено кожи.
Закрыв за собой дверь, она молча подошла к краю кровати и опустила взгляд на меня. Не знаю, как я это почувствовала, но в ней не было той жестокой энергии, которую источал мой пленитель, несмотря на ее пугающий облик.
Она казалась мягче. Спокойнее.