Я сдержала желание спросить, откуда они у него. Но я не смогла удержаться от желания, потребности, рассмотреть его лучше. Мои пальцы поднялись, чтобы зацепить край маски, но, прежде чем я успела ее снять, он схватил меня за запястье.
— Ай! Блядь. Ты делаешь мне больно! — я зарычала на него, пытаясь вырвать запястье из его сильного захвата. Но это было бесполезно. Этот парень был настолько силен, что с таким же успехом я могла бороться с Кинг-Конгом.
— Ох, малышка, — он неодобрительно щелкнул языком, его тон был насмешливым. — А мы так хорошо начали. Теперь ты лишилась права прикасаться ко мне.
Обе его руки обхватили мои в неожиданно нежном жесте, резко контрастирующем с язвительностью в его голосе. Он перевернул меня на спину и одной рукой прижал мои запястья над головой. Другой рукой он достал наручники, которые Хольга переложила на тумбочку. Я извивалась под ним, мой язык ослабел, когда его член коснулся моего живота. Казалось, ему нравилось, когда я сопротивлялась.
Ни за что на свете я бы не призналась, что мне тоже это нравится. Но ему и не нужно было моего признания. По самоуверенной улыбке на его губах было видно, что он знает.
— Скажи мне остановиться, и я не остановлюсь, — пробормотал он голосом, похожим на бархат, обернутый сталью. — Для тебя нам понадобится другое слово.
— А если я просто закричу? Тогда ты остановишься? — прошептала я, чувствуя, как мое тело начинает дрожать от возбуждения.
— О, милая маленькая смертная. Это только раззадорит меня.
— Ты монстр, — прошептала я, скорее из удивления, чем из ужаса.
— Да. А монстры заставляют тебя мокнуть, не так ли? — Он рассмеялся, увидев мое удивленное лицо, и откинулся назад, чтобы полюбоваться моим телом, раскинувшимся перед ним, после того как мои запястья были скованы наручниками. — Так что мы придумаем новое слово, которое ты сможешь использовать, если захочешь, чтобы я остановился в любой момент.
— Например? — Мое сердце бешено забилось в груди.
— Черная вдова.
— Почему черная вдова? — моргнула я.
Он задумчиво постучал пальцами по подбородку своей маски.
— Самки черных вдов самые ядовитые. Кажется, это подходит тебе.
— Я не думала, что демон будет использовать стоп слово.
— А я не думал, что молодая смертная девушка будет осквернять могилы и воровать у первородного Бога Смерти. Мы оба полны сюрпризов.
Я затаила дыхание, когда его рука прижалась к моему пупку, а затем скользнула к талии. Он обернул пояс ночной рубашки вокруг пальца, играя с ним мучительно медленно, впитывая каждую мою реакцию.
Его другая рука прижалась к моему сердцу, мой пульс с огромной скоростью бился под его ладонью.
— Я чертовски люблю твое бешеное сердцебиение. Твое сердце так сильно бьется, когда я дразню тебя.
Мы только начали. Он едва коснулся меня, но уже обернул вокруг своего пальца. Я хотела его так сильно, что могла бы заплакать.
Я делала это только для того, чтобы освободиться от оков, но у меня было предчувствие, что мне это очень понравится. Я задалась вопросом: если я сбегу из этого ада, будет ли моя душа по-прежнему проклята после всего этого? Учитывая, как приятны были прикосновения Белиала, я поняла, что мне все равно.
После напряженной минуты, когда он довел меня до грани безумия от чистого ожидания, демон потянул за пояс, освобождая меня от ночнушки.
— Ты прекрасна, Рэйвен, — прошептал он, проводя глазами по моему телу, а рукой скользя между моих грудей. Его пальцы отбивали ритм на моей грудной клетке, и мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что он имитирует ритм моего сердца.
Я напряглась, пытаясь вырваться из наручников, желая его еще сильнее. Я хотела почувствовать прикосновение его губ к моим и упиться его дыханием, когда он вздыхал, ощущая мое тело около себя. Но он крепко держал меня, заставляя принимать ласки в его собственном темпе.
Его руки блуждали по изгибам и округлостям моего тела. Я напряглась, ожидая, что он прокомментирует мои шрамы. Он молчал, прослеживая каждую линию и контур, как будто хотел запечатлеть их в памяти.
Его рука переместилась на одну из моих грудей, поглаживая мой проколотый сосок.
— Раньше я никогда не видел в этом ничего, кроме украшения для тела. Нечто красивое, украшающее женскую фигуру. Но на тебе? — он поднял лицо и посмотрел мне в глаза. — На тебе они чертовски прекрасны.
Из моего горла вырвался смущенный вскрик, когда он зажал нежную вершину между пальцами и потянул ее. Я почувствовала острую боль, но она быстро превратилась в тупую, которая проникла прямо в сосок.