— О Боже.
— Богу здесь нет места, как и молитвам, обращенным к нему. Здесь нет надежды на спасение. Только пыль, тьма и крики проклятых, — он наклонился вперед, так близко, что его дыхание скользнуло по моему телу, согревая его. — Скоро твои крики присоединятся к их отчаянному хору. И в твоих устах будет мое имя. Не Божье.
— Ты кажешься довольно самоуверенным, — я поддразнила его, гадая, ускорит ли он темп, если буду его донимать. — Уверен в этом?
Его единственным ответом был изгиб губ за маской и хриплое «хм».
Мое сердце подскочило к горлу, когда он повернулся и потянулся к подсвечнику на прикроватной тумбочке. Я с трудом сглотнула, сосредоточив внимание на мерцающем пламени и расплавленном воске, стекающем по полурасплавленному подсвечнику.
— Что ты собираешься с ним делать?
— Научу свою маленькую человеческую девчонку, что значит грубить демону, — сказал Белиал с мрачным смешком. Он поднес подсвечник к моему пупку и медленно наклонил его. — Теперь не шевелись, но не смей молчать. Я хочу, чтобы весь замок узнал, какая ненасытная шлюшка наша новая гостья.
Едва последнее слово сорвалось с его губ, как первая капля воска упала со свечи и приземлилась на мой пупок. Я почувствовала острую боль, но она прошла почти сразу же, как только мой мозг успел ее обработать.
Белиал сглотнул, когда я взвыла от следующей порции жгучих капель.
— Правильно, смертная. Плачь для меня. Скули. Умоляй меня остановиться или дать больше. Мне плевать, главное, чтобы ты умоляла.
— П-пожалуйста, — я приготовилась к боли, когда следующие капли воска упали на кожу между моих грудей. Он рыкнул, увидев, как я напряглась в ожидании каждой жгучей капли. Протянув ко мне руку, он накрыл мои глаза своей ладонью, которая была настолько большой, что закрывала половину моего лица.
Следующий всплеск боли, тесно переплетенный с удовольствием, был еще более усилен ожиданием, поскольку я не знала куда упадут следующие капли. Когда воск начал капать на мои соски, затвердевая поверх металлических украшений, я закричала.
Это была восхитительная пытка.
Через несколько минут, когда мои груди были покрыты толстой коркой воска, он убрал руку и поставил свечу обратно на прикроватный столик.
— Мы закончили? — спросила я, стараясь не выдать разочарования в голосе.
— О, мы только начали.
От его грубого голоса у меня по коже побежали мурашки. Он схватил меня и перевернул, так что я оказалась на четвереньках. Он схватил мою ночнушку и задрал ее выше бедер, обнажив мою попку.
Я вытянула шею, чтобы посмотреть на него, но его рука была в моих волосах и прижимала лицо к кровати.
— Что бы ни случилось, не оборачивайся. Держи голову опущенной. Поняла, смертная?
— Я… я поняла, — пролепетала, так опьяненная желанием, что едва могла говорить.
— Что ты скажешь, если захочешь, чтобы все прекратилось?
Я не хотела, чтобы все прекращалось. Если только он не сделает что-то действительно отвратительное, я не смогу положить этому конец. Не тогда, когда на кону стоит моя свобода. К тому же, мне слишком нравилось все это, чтобы сейчас прекращать.
— Черная вдова.
— Хорошая девочка, — прорычал он в знак похвалы.
Я услышала, как он снова взял свечу, и в следующий момент горячий воск полился на мой круглый зад. Мои пальцы вцепились в одеяло, а тело сжалось от жгучего тепла, разрывающего меня изнутри и превращающего мои внутренности в жидкость.
Я хотела, чтобы он прекратил, и в тот же момент не хотела, чтобы он прекращал.
Когда до моих ушей донесся шуршащий звук ткани, я поняла, что он достал свой член. Мне пришлось собрать всю свою волю, чтобы не обернуться и не посмотреть, что скрывалось под той огромной выпуклостью.
Если бы я это сделала, он бы меня наказал. Но я довольно быстро поняла, что наказания Белиала не похожи на наказания Владыки Костей.
Он словно мог читать мои мысли, потому что, как только эта мысль возникла в моей голове, Белиал прорычал:
— Даже не думай об этом. Лежи смирно и не смотри в мою сторону.
Когда я кивнула, уткнувшись в подушку, на мою кожу упало еще несколько капель воска. Вскоре тишину заполнили его хрипловатые стоны. Он ласкал себя одной рукой, а другой покрывал мою спину горячим воском.
— Трахни меня, — вырвалось у меня. Я была так возбуждена, что мне нужна была разрядка. Он обещал мне ее, но пока что все, что я получила, — это сильное возбуждение.
Шок и разочарование нахлынули на него волнами. Затем наступила пауза его раздумий. Он разрывался между двумя желаниями. Я слегка пошевелила попкой, надеясь соблазнить его.