Я не слышала, как он вошел. Ни звука шагов, ни шелеста его плаща. Как будто он был здесь с самого начала.
Я поднялась с кресла, но тяжелая рука схватила меня за плечо и толкнула обратно.
Я подняла глаза и увидела, что за креслом стоит Владыка Костей, возвышаясь надо мной со зловещим блеском в глазницах. Он держал одну руку на моем плече, а другой играл с амулетом на моем ошейнике.
— Ты такая настойчивая. Что мне с тобой делать?
— Отпусти меня.
Он мрачно, хрипло хмыкнул.
— Так хочешь сбежать от меня, когда еще не познала сладких мучений в моих объятиях. Или, может быть… — он схватил кресло за подлокотники и развернул меня к себе, ножки кресла скрежетали по камню. Он продолжал держаться за подлокотники, как за клетку, в которой я была заперта. — Может быть, ты познала.
— О чем ты говоришь? — прорычала я, стараясь не выдать страха в голосе.
— Тебе в последнее время снились приятные сны?
— Ты ублюдок, — прошипела я, стиснув зубы. — В еде что-то было.
— Не будь такой раздраженной. Тебе же очень понравилось.
— Мне… мне не понравилось.
Мое сердце подскочило к горлу, когда его челюсти раздвинулись и из них высунулся черный язык. Он был точно такой же, как в моем сне. Только раздвоенный посередине.
Господи Иисусе. Сколько грехов может совершить такой язык.
Я замерла, дыша короткими рывками, когда Владыка Костей наклонился над креслом и провел языком по моим губам, обводя контур моего рта кончиком своего чудовищного отростка.
— Твои милые лживые словечки такие сладкие. Осторожно, я могу пристраститься к этому вкусу.
— Отпусти меня, — повторила я, глядя на дверь, которая виднелась за его плечом. — Мне не место здесь.
— Ты действительно так думаешь? — Его низкий голос окутал меня, вызывая мурашки по коже. — Интересно… Ты грабила могилы ради денег? Или это был всего лишь повод, чтобы быть ближе к смерти?
Его огромная рука обхватила мою щеку, а когти впились в волосы, царапая кожу.
— Я могу подарить тебе новый дом.
Мое сердце безжалостно колотилось в груди, когда я смотрела на своего похитителя. Его рога возвышались в воздухе, когда он нависал надо мной. Как ангел смерти, предлагающий мне вечное проклятие под видом спасения.
— Дом? Ты имеешь в виду мою новую клетку?
— Это будет позолоченная клетка, самая красивая из всех, что когда-либо дарили смертным.
— И что я должна делать? Сидеть и быть твоим дворцовым питомцем?
— О… — протянул он, и его хриплый голос проник прямо в мою душу. — Ты будешь гораздо большим, чем просто моим питомцем.
Его когтистые пальцы сжали мою руку, его рука была настолько большая, что охватила ее от запястья до локтя. Он вытащил меня из кресла и прижал мое тело к своей груди.
Этот монстр возвышался надо мной, все его два метра двадцать сантиметров отбрасывали тень, которая обволакивала меня так же ощутимо, как его ошейник вокруг моей шеи.
— Ты будешь моей рабыней. Будешь страдать от моих рук, а я буду наслаждаться твоими прекрасными криками. Я выжгу свое имя на твоих костях и вырежу его на твоей плоти. Ты будешь терпеть меня и мою жестокость вечно. Как мой питомец. Моя возлюбленная. Моя королева.
Возлюбленная? Королева?
Осознание происходящего обрушилось на меня, как падающее пианино в старых мультфильмах. Это было мое наказание за осквернение тела Катрин.
Я была ее заменой.
И он это знал.
Я не могла позволить этой части меня решать мою судьбу. Я не могла быть игрушкой в руках Владыки Смерти. Потому что, если соглашусь, мне не будет спасения.
Даже смерть не разорвет наш союз.
Я пыталась вырваться из его рук, но он лишь сжимал меня еще сильнее.
— Ты не можешь так поступить. Ты должен хотя бы дать мне шанс сбежать.
Свет в его глазницах сочился злобой.
— Я не обязан тебе ничего давать.
— Тогда я буду вечно тебя ненавидеть. Так же, как Катрин. Ты хочешь этого? Дай мне шанс вернуться домой, и если я не смогу, то приму свою судьбу. Я буду твоей возлюбленной и королевой.
Казалось, он обдумывал мои слова, наклонив голову и глядя в окно над моей головой, погруженный в раздумья.
— Хорошо.
Я затаила дыхание, не в силах вдохнуть. Я не ожидала, что он согласится.
— Правда? — прохрипела я.
Он медленно протянул руку к моему лицу, проведя пальцем по линии подбородка и пристально глядя на меня.
— Ты так сильно хочешь свободы? Я хочу увидеть, как ты будешь бороться за нее, проливать кровь, умирать за нее, — сказал он, приподнимая мой подбородок. — Ты должна сбежать с моих земель, пока не истекло время…