А пока позволю ей ползти ко мне за помощью, думая, что у нее есть союзник в лице перевозчика в маске.
Не могу дождаться, когда она сломается, узнав правду.
Я мог бы сделать это сейчас, поддаться безумному огню в своих венах и вытащить ее из лабиринта. Я мог бы нарушить наше соглашение и провозгласить ее своей королевой, отказавшись от плана психологических пыток.
Но она была так прекрасна, когда страдала. Так потрясающа, когда проклинала и плакала. Когда ее эмоциональная крепость рушилась, и она погружалась в полное и абсолютное отчаяние. Знание того, что я был единственной причиной всего этого, делало все еще более сладким.
Кроме того, возможно, я и был бездушным, черствым монстром, как утверждали многие, но я был монстром, держащим слово. Я мог набраться достаточно терпения, чтобы дождаться, пока ее время истечет.
Три дня — ничто по сравнению с тем, как долго моя маленькая воровка будет принадлежать мне. Мгновение по сравнению с вечностью.
А пока я буду ждать, пока она не станет умолять меня о помощи. Я ей помогу. Взамен — буду использовать ее, играть с ней, пробовать ее на вкус. Она будет готова. Впервые я трахну живую женщину. Ту, которая не будет съеживаться и рыдать при виде меня.
Мои пальцы сжали серьгу, лезвие прорезало мою плоть. Выругавшись, я сунул палец в рот, чтобы слизать кровь.
— Должно быть, у тебя сейчас чертовски тяжелый период, раз ты сосешь собственные части тела, брат, — прошипел голос за моей спиной. Я обернулся и увидел мужчину с угловатыми щеками, зеленой чешуйчатой кожей и змеиными глазами, который гневно смотрел на меня из зеркала в углу.
Черт. Обычно я накрывал это чертово зеркало простыней, чтобы мои братья не могли со мной связаться, но после разговора с Асмодеем я забыл вернуть ее на место.
Конечно же, один из них связался со мной, когда я хотел побыть наедине со своими мыслями. Когда увидел, кто это, меня охватило раздражение.
— Чего тебе нужно, Левиафан?
Он рассмеялся зловещим смехом, который разнесся по комнате, как шипение змеи, вызвав у меня чувство беспокойства.
— Почему я должен чего-то хотеть, чтобы поговорить с тобой?
Мои прищуренные глаза светились злобой.
— Ты — Владыка Зависти. Ты всегда чего-то хочешь.
— Справедливо, — прошипел он, двигаясь в зеркале. За ним я видел кусочек темной, влажной пещеры, со свисающими с потолка сталактитами. Между его словами слышалось слабое, ровное капание воды. — Маленький упырь сказал мне, что ты устраиваешь вечеринку в канун Дня всех святых и что я приглашен. Я был немного расстроен, что не получил личного приглашения.
Черт. Я должен признать, что был настолько поглощен восхитительными страданиями своей маленькой воровки, что почти забыл о своей сделке с Асмодеем. В обмен на возвращение Хольги я должен был устроить вечеринку. Маскарад.
По-видимому, весть быстро разнеслась по слоям ада.
— Ах, — сказал я, прочищая горло. Я ненавидел всех своих братьев, это правда. Но были двое, с которыми мне было легче общаться, чем с другими. Левиафан, несмотря на его эгоизм и хитрость, был одним из тех, с кем мне не было неприятно разговаривать. Обычно. По крайней мере, он не ругал меня за то, что я появился в своей «слабой» форме. Если бы это был Асмодей или Бельфегор, я бы никогда от них не отделался. — Да, что-то в этом роде. Мои глубочайшие извинения, брат. Я был немного… занят.
Я не упустил из виду, как его желтые глаза загорелись при моих словах, и дьявольскую улыбку, исказившую его лицо.
— Если не обязанности, то, что же может занимать столько твоего времени? — Прежде чем я успел ответить, в животе зародилось предчувствие беды, и Левиафан не стал ждать ответа. — Может быть, ты нашел себе новую маленькую зверюшку?
Я замер, мысленно благодаря маску, которую носил. Асмодей явно был занят тем, что рассказывал моим братьям о том, что я снова призвал Хольгу.
— Не твое дело, чем я занимаюсь, — твердо ответил я, пытаясь скрыть резкость в голосе, но безуспешно.
Улыбка Левиафана только расширилась.
— Ты не учишься на своих же ошибках, да?
Он не спрашивал ничего, о чем я бы не спрашивал себя сам. Все они предупреждали меня раньше, когда речь шла о Катрин. Они думали, что я повторяю те же ошибки. Мне не нужны были их учения. На этот раз все было по-другому.
Я нашел королеву, которая хотела меня, даже если мне пришлось извращать и мучить ее, чтобы заставить признаться в этом.
— Надеюсь, ты приведешь свою маленькую любимицу на маскарад, — продолжил он, игнорируя мое молчание. — Я не видел живой души уже тысячелетие. Не уверен, что смогу удержаться, чтобы не вонзить в нее свои клыки.