Мне нужны были ботинки. Кроме того, я потеряла все остальное, что принадлежало мне. По крайней мере, у меня могли остаться эти чертовы ботинки. Не знаю, как далеко я смогу дойти без них, если вообще смогу.
— Да.
Наступила секунда тишины, и мое сердце сжалось.
— Хорошо.
Я ожидала, что он исчезнет в облаке голубой магии, чтобы отправиться в подземелье и найти их, но он даже не пошевелился. Вместо этого он с размахом бросил ботинки на землю передо мной.
— Вот они.
Я уставилась на них, не зная, смеяться мне или плакать от того, как легко он достал их из воздуха. Любая форма благодарности застряла у меня в горле, когда я с недоверием потянулась за ними. Они были хорошо поношенные, любимые и полностью мои.
— Как ты это сделал? — мой голос затих. — Что еще ты можешь просто вытащить из воздуха?
— Многое.
— Ты также использовал магию щита против кровавого дуба, — сказала я, сжимая губы. — Кажется, это довольно мощная магия для парня, который перевозит паром. А где он вообще? И как ты проплываешь по реке?
— Как всегда, одни вопросы. — Он помассировал виски двумя пальцами. — Я достал твои ботинки с помощью магии. Я создал тот щит с помощью магии. Я управляю своим паромом по узким каналам с помощью магии.
С хмурым выражением лица я торопливо развязала ботинки, надела их и крепко зашнуровала. Я медленно встала, проверяя их.
Ноги все еще болели, но облегчение было слишком сильным, чтобы обращать на это внимание. Моя решимость возродилась, и я подняла глаза, чтобы увидеть, как глаза Белиала светятся от любопытства.
— Ты могла бы попросить новую пару, — он скрестил руки на груди и кивнул в сторону изношенных ботинок. — Зачем просить назад свои грязные старые ботинки?
— Извиняй, но это Doc Martens, дружище. Я потратила на них кучу денег.
— Деньги, которые ты украла у мертвых? — в его голосе слышалась язвительность.
— Возможно.
Он сжал челюсти и на мгновение показался разгневанным. Но потом покачал головой, как будто хотел отогнать мысль, которую собирался озвучить.
— Что еще тебе от меня нужно?
Я колебалась, кусая внутреннюю сторону щеки, думая, просить ли еще что-нибудь. Было бы неплохо получить воду или еще одну подсказку в нужном направлении. Но оставался большой вопрос об оплате. Чем больше я попрошу, тем больше он захочет взамен. И кто знает, смогу ли я дать ему желаемое.
Я даже не знала, чего он хочет в обмен на ботинки.
— Ничего, — сказала я, с трудом сглотнув.
— Совершенно ничего? — наклонил он голову набок.
— Совершенно.
Его глаза сузились, став темными и мрачными, и он надолго замолчал. От его взгляда у меня по коже побежали мурашки, внизу живота вспыхнуло тепло, но я отбросила эти мысли. Тот факт, что он так возбуждал меня, просто стоя рядом, был тревожным.
— В таком случае, — сказал он наконец, разжав руки. — У меня для тебя есть подарок.
— П-подарок? — Я была настроена скептично, но в моем голосе явно слышалось волнение, а в голове крутились всевозможные варианты.
Наверное, я должна была быть более подозрительной, но в тот момент не собиралась отказываться от чего-либо, что могло бы помочь мне найти выход из этого ада.
Еще одним взмахом руки Белиал достал кусок хлеба. Я была так счастлива, что для меня это было как праздничный ужин в День благодарения.
— Еда, — сказал он. — Чтобы поддерживать силы.
Я хотела сказать ему, что кусочек хлеба не даст мне почти никаких сил, но я была так голодна, что мне было все равно. Хлеб был лучше, чем ничего.
Я потянулась за ним, но остановилась, приподняв одну бровь.
— Мне же за него не придется платить, правда?
— Подарок есть подарок, — его губы под маской изогнулись в улыбке. — Ты мне за него не должна.
Я не слишком элегантно выхватила его у него из рук, сунула в рот и откусила кусок. Я была уверена, что это последствия голода, но этот хлеб был самым вкусным, что я когда-либо ела.
— Вино, чтобы запить, — сказал он, вытащив бутылку с красной жидкостью.
При виде нее у меня защемило в груди. Это была не вода, но лучше, чем ничего.
— Э-э, спасибо…
Я выпила примерно четверть бутылки, и мои щеки покраснели от алкоголя.
— Спасибо, — я была благодарна, признательна и более чем когда-либо в долгу перед ним.
Когда я вернула ему бутылку, он поднес горлышко к отверстию в маске и провел языком по краю. Пробуя на вкус место, где были мои губы.
Звук, который он издал, был чем-то средним между стоном и рычанием. Он отбросил бутылку в сторону, и она исчезла в облаке мерцающей голубой магии, не успев разбиться о надгробную плиту.