— Иди сюда.
Мои ноги поспешили подчиниться, прежде чем мозг успел осознать, что происходит, и я последовала за ним внутрь.
Я уже была здесь, но в первый раз была настолько напряжена, что едва осмотрела комнату. Она была прекрасна, с каменными стенами, растениями и костяными канделябрами, свисающими с потолка. Все свечи были зажжены, окутывая все вокруг уютным янтарным светом. На каменной полке стояли баночки разных цветов, форм и размеров. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что они, вероятно, были наполнены солями и другими средствами для ванны, поскольку к ним можно было легко дотянуться.
Я взглянула на Белиала, который наблюдал за мной через щели в своей маске.
Черт. Мне так хотелось увидеть его лицо. Что же он скрывал?
— Сядь, — приказал он, указывая на табурет рядом с ванной. — Ты безусловно выглядишь прекрасно, даже будучи покрытой кровью, но сначала я помою тебя. А потом пошлю Хольгу за едой.
Я моргнула, уверенная, что ослышалась.
— Ты помоешь меня?
— Я говорил тебе отдать мне всю себя, в том числе и контроль, Рэйвен. Сегодня ты не пошевелишь и пальцем.
Белиал бросил в ванну кусок фиолетового мыла, по аромату и цвету похожего на сливу, и пузырьки разлетелись под струей воды, быстро наполнив ванну.
Он бросил еще пару горстей соли, и кто знает, чего еще из разных баночек, стоящих на полке рядом. Вскоре вся ванная комната наполнилась таким сладким запахом, что у меня потекли слюнки, а мышцы задрожали от волнения.
Когда демон остался доволен, он подошел к моей табуретке и опустился на колени передо мной.
Мое сердце забилось где-то в горле, когда увидела, как мышцы его плеч напрягаются под черной рубашкой, а его тонкие пальцы развязывают шнурки на моих ботинках. Одной рукой он осторожно обхватил мою икру, а другой снял ботинок. Он осторожно опустил мою ногу на пол, а затем приступил к другой.
Это был нежный момент. Момент, который застал меня врасплох. Он был резким и порой жестоким, но, казалось, мог быть и нежным. Под этой маской было столько всего, что я хотела увидеть, что скрывалось глубоко внутри.
Белиал становился очень серьезной проблемой.
Как, черт возьми, я должна была просто уйти от него, когда он делал такие вещи? Когда он делал то, что было так чертовски трудно выкинуть из головы?
Отбросив мои ботинки в сторону, я ожидала, что он встанет и позволит мне принять ванну. Вместо этого его рука погладила мое колено, мягко раздвигая мои ноги.
Я затаила дыхание, когда он прикоснулся губами к внутренней стороне моего бедра. Маска была теплой, но его прикосновение пронзило меня до костей.
Что бы я не отдала, чтобы почувствовать его голые губы на своей коже…
Я попыталась отстраниться, но его руки крепко сжимали меня, удерживая на табуретке.
— Не шевелись.
— Я должна помыться, прежде чем ты будешь меня трогать.
— Давай проясним одну вещь. Ты примешь ванну. Но ты не выйдешь из этой комнаты чистой.
Не дав мне сказать ни слова, он поднял меня на руки, поднес к ванне и бросил в нее.
Я с плеском упала в ванну, вода и пена разлетелись повсюду. Моя голова погрузилась под воду, она хлынула в нос и заставила пазухи гореть. Я барахталась, пытаясь сориентироваться, и с хрипом поднялась в сидячее положение. Мои руки схватились за край ванны, и я угрожающе посмотрела на Белиала, который стоял надо мной, его глаза блестели от удовольствия.
Он закатал рукава до локтей, темные вены напряглись на бледной коже, покрытой множеством шрамов и старыми татуировками, которые так поблекли, что их почти не было видно.
— Ты чертовски красива, когда извиваешься, маленькая смертная.
Как он мог быть таким сексуальным, таким жестоким, и почему это так меня возбуждало? Это было несправедливо. Это не имело никакого смысла. В один момент он был мягким, в следующий — жестоким. Я обнаружила, что меня бросает из стороны в сторону, и я жажду большего.
Присев на корточки, он обхватил колени руками, чтобы оказаться на уровне моих глаз.
— Ты можешь использовать свое безопасное слово. Скажи «черная вдова», и я отнесу тебя обратно в лабиринт.
Он давал мне еще один способ уйти, но по намеку улыбки за его маской стало понятно, что он знает насколько я упряма, чтобы им воспользоваться.
— Иди на хуй, — затем я плюнула ему в лицо. Он даже глазом не моргнул. Слюна стекла по черной маске и потекла к губам. Он прикоснулся к отверстию для рта в маске и поднял пальцы, наблюдая, как они блестят от моей слюны.
— О, любимая. Если бы я не знал, что ты любишь боль наряду с удовольствием, то сказал бы, что ты об этом пожалеешь. Но я думаю, тебе это понравится. А теперь задержи дыхание.