— Моя маленькая Рэйвен, — прошептал он, стараясь не разбудить маму. — Ты лучшее, что я сделал в этой жизни, ты знаешь об этом? Я так тебя люблю.
Его слова поразили меня, как удар в живот, и слезы, которые я сдерживала, потекли по щекам.
— Мы можем уйти, когда ты захочешь, — заверил меня глубокий голос Белиала у самого уха.
— Еще нет, — покачала я головой.
Мой отец начал напевать детскую песенку, которая пробудила старые воспоминания. Моя мама пела ее мне перед сном бесчисленное количество раз, но, когда я услышала ее от него, — мое сердце разбилось на кусочки.
Я была в каждом из воспоминаний, которое последовало за этим. Мое первое слово, мои первые шаги, мой первый день рождения. И он был счастлив, безумно счастлив, в каждом из них. Блеск в глазах и улыбка на его лице говорили мне, что эта судьба, переживание самых счастливых моментов его жизни, была его собственным кусочком рая.
Это был его рай. И я была в нем.
К моему третьему дню рождения я рыдала, уткнувшись в рукав платья, охваченная неожиданными эмоциями. Белиал прижал меня к своей груди, и в мгновение ока мы оказались в его постели. Между нами лежала закрытая книга.
Он дал мне выплакаться, обнимая меня и гладя по волосам. От чего я плакала еще сильнее.
Эта ночь не должна была так пройти.
— Ты расстроена, что я показал тебе это? — спросил он через некоторое время, поднимая руку, чтобы вытереть слезы с моих щек.
Было тяжело. Гораздо эмоциональнее, чем я могла себе представить, но… облегчающе. Мой отец был и всегда будет в мире. И хотя было больно, осознание того, что я буду вечно с ним, пусть даже в воспоминаниях, утешало меня.
— Нет, — сказала я, глубоко вдохнув, чтобы сдержать слезы. — Это лучший подарок, который мне когда-либо дарили. Так что спасибо. Правда.
Он улыбнулся под маской, опустившись вместе со мной, так что моя голова лежала на его груди. Его пальцы пробежались по моим волосам, утешая меня.
— Создание рая не является сильной стороной Владыки, как демона, но он старается изо всех сил дать хорошую загробную жизнь хорошим душам, — сказал Белиал. — Твой отец был хорошей душой.
Я кивнула, прижавшись к его мускулистой груди.
— Да, был. Я боюсь, что никогда не буду даже наполовину такой же хорошей, как он.
— Ох, малышка… — промурлыкал он темным голосом, от которого у меня по коже побежали мурашки. Его рука поднялась, обхватила меня за спину и прижала к себе. — Из всех вещей, о которых тебе нужно беспокоиться, это не одна из них. Я могу обещать тебе это.
Глава 32
Белиал
Наблюдать, как сердце моей маленькой воровки разбивается и исцеляется в одно мгновение, было выше моих ожиданий, когда я отправлял за душой ее отца. Я думал, что смогу показать ей более приятную сторону моего царства. Так она, возможно, полюбит мысль о том, чтобы остаться здесь. Я не ожидал, что она будет так сильно переживать за человека, которого никогда не знала.
Я определенно не рассчитывал испытать столько чувств, наблюдая, как она разваливается на части. Я не знал, что делать с незнакомой тяжестью, сдавливающей мою грудь, или с теплом, разлившимся по моим венам. Я знал только, что то… что бы ни происходило между нами… было правильным.
Рэйвен была права.
И я нуждался в ней больше, чем был готов признать.
Я смотрел на нее несколько минут, желая иметь магическую силу, позволяющую манипулировать временем, чтобы я мог остановить этот момент и остаться с ней навсегда. Завтра я собирался разбить ей сердце.
Поэтому я был готов сделать все, что в моих силах, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.
— Ты не должен был этого делать, — сказала она, поднимая лицо с моей груди и пристально глядя на меня. — Почему сделал?
— По нескольким причинам. Этот мир не такой, каким ты его себе представляешь. Да, в нем есть плохие стороны. Но есть и хорошие.
На ее губах появилась самая красивая улыбка, и я хотел только одного — поцеловать их.
— Прямо как ты?
Кровь и тьма. То, что эта маленькая девчонка делала со мной… Заставляла меня снова чувствовать себя живым, словно у нее была сила вдохнуть жизнь в мое давно умершее сердце.
— Мне кажется, тебе нужно поспать, — тихо сказал я, проводя пальцами по ее щеке.
Она моргнула.
— Ты не хочешь… — ее щеки окрасились в восхитительный розовый оттенок, от чего мой член запульсировал в штанах. — Ты знаешь.