В конце концов она стала бы моей. Все становились моими. Но я был благодарен, что моя маленькая воровка привлекла мое внимание, пока ее сердце еще билось. Моя живая Королева мертвых.
Вновь я почувствовал, как страх пронзил мою грудь, и я заколебался.
Кто бы мог подумать, что единственное, что может напугать меня до глубины души, — это получить именно то, чего я хочу?
Завтра, если все пойдет по плану, она станет моей. Потому что я обманул ее. А не потому, что она действительно любила меня.
Не успев погрузиться в тревогу, поднимающуюся по моей спине, я переместился так, чтобы мы лежали на кровати по диагонали.
— Положи запястья над головой.
Я похвалил ее, когда она послушалась, положив запястья на изголовье кровати, и наклонился, чтобы взять наручники с тумбочки. Я защелкнул их на ее нежных запястьях, а цепь, соединяющая их, закрепил за кроватью.
Рэйвен кусала нижнюю губу, пока я занимался этим, и ее темные глаза следили за мной с растущим любопытством.
— Что-то не так?
— Хм? — Ее вопрос вырвал меня из глубоких раздумий, и я понял, что бездумно гладил порезы на ее запястьях. Два с одной стороны, где я, как Владыка Костей, оставил на ее теле следы пройденных дней, и один с другой, где она звала меня на помощь. Шрамы, которые она будет носить вечно из-за меня — мой собственный отпечаток на ее коже.
— Я просто любуюсь тобой, — сказал я искренне, удивленный нежностью в своем голосе. — Шрамами и всем остальным, — я сел на пятки, все еще сжимая ее бедра своими. Думал. Строил планы. Я постучал по подбородку своей маски, улыбаясь под ее неподвижными губами. — Я хочу, чтобы ты осталась здесь навсегда.
Еще одна правда.
Мышцы Рэйвен напряглись подо мной. Но в ее карих глазах не было страха или паники. Вероятно, она просто списала это на бессмысленную грязную болтовню. Даже если она не имела представления, насколько серьезны были мои слова, и что я был готов сделать, чтобы воплотить их в жизнь, она наслаждалась фантазией о том, что будет моей навсегда.
Это было так же очевидно, как румянец на ее щеках.
— Что бы ты со мной сделал, если бы оставил меня здесь навсегда?
— Я бы окружил тебя роскошью, доступной демону моего положения, — мои пальцы блуждали по ее бедрам, приближаясь к промежности настолько, что ее дыхание участилось. Я раздвинул ее ноги, опустив взгляд на половые губы.
Черт. Я едва прикоснулся к ней, а она уже намочила простыни.
— Я уже говорил тебе: ты как наркотик, особенно в таком месте, как это, — сказал я, продолжая ласкать ее нежную кожу пальцами. — Теплая киска. Бьющееся сердце. Идеальная, великолепная кожа. Твои глаза полны огня, твой разум бурлит прекрасными, мрачными мыслями. Ты добрая, но не слабая. Ты упряма до безобразия. Если бы ты была моей, я бы проводил вечность, вдыхая твой запах, вкушая тебя, выжигая каждую твою частичку на своих костях, — ее потрясенное выражение лица заставило мой член запульсировать от возбуждения. — А теперь… я заставлю тебя кончить так сильно, что ты будешь молить меня об этом, малышка.
Я схватил белое платье, в котором она была, и сорвал его с нее. Затем я оторвал от него длинную полоску ткани. Сложил ее пополам, чтобы она была менее прозрачной, я сделал из нее приличную повязку на глаза.
— Вверх, — приказал я, и она подняла голову, чтобы я завязал ей глаза.
Ее сердце радостно забилось в груди, и на губах заиграла улыбка. Ей нравилось не знать, что будет дальше.
Я провел пальцами по ее животу, поднялся к груди и стал играть с украшениями, которые были на сосках. Чем больше я играл со своей смертной любимицей, тем влажнее она становилась, ее сладкий запах распространялся по воздуху, делая мой член невыносимо твердым.
— Ты долбаный дразнилка, ты это знаешь? У меня нет вечности, чтобы ждать, пока ты наконец трахнешь меня, — резко сказала она, хотя строгость ее голоса исчезла, когда слова сменились стоном.
Я сосредоточился на ее маленьком дерзком ротике, и в моей голове закрутились мрачные мысли, когда я представил все те извращенные вещи, которые мог бы с ним сделать, и те, что уже сделал.
— Осторожно, малышка… — я наклонился над ней, приблизив свое закрытое маской лицо так близко к ее, что ее губы задрожали под моим горячим дыханием. — Я же сказал, что буду нежным. Но у тебя еще впереди целая ночь на моем попечении. Я могу держать тебя прикованной, как сейчас, и доводить до предела, не давая кончить.
Зная, что она не может меня видеть, я превратил свой язык в длинный черный язык монстра и провел его кончиком по ее щеке, капли слюны покрыли ее лицо. Я не мог дождаться, чтобы попробовать ее всю в моей другой форме.