Призрак молча шел по коридору. Его шаги гулко отдавались по кафельному полу, пока он тащил меня за собой, как мешок с грязным бельем.
Первое, в чем я тут же убедилась — это место было великолепным. Грандиозным. Роскошнее всего, что я когда-либо видела. Разве в Аду бывают особняки? Дворцы? Над головой висели люстры, полностью сделанные из костей, освещенные тусклым светом, едва пробивающим темноту коридора.
Изысканные дверные проемы равномерно чередовались вдоль обеих стен, украшенные глянцевым черным кантом и серебряными дверными молотками. Все здесь выглядело как настоящий зловещий, но изысканный особняк.
Второе, что я осознала — мрамор, по которому меня волокли, доставлял куда больше боли чем трава. Было чувство, что кожа раздиралась в клочья, пока чудовище методично вытирало мной пол. Я попыталась дотянуться до края своей рубашки, чтобы прикрыть оголившуюся кожу, но это было почти невозможно.
— Отпусти меня! Я закричу!
— Тогда кричи, — пророкотал он своим адским баритоном. — Лишь мертвые тебя услышат, и поверь, ни один труп не осмелится встать на моем пути. Тем более — ради какой-то жалкой воровки с кладбища.
Фыркнув, я задергалась, пытаясь вырвать лодыжку, она ужасно ныла в его стальной хватке, но он лишь сильнее сжал свои пальцы. Я всхлипнула, жалкий, унизительный звук, о котором тут же пожалела, чудовище рассмеялось.
— Продолжай дергаться, и я потащу тебя за волосы, — произнес он. Это не была угроза — это было обещание. И я не сомневалась, что он его сдержит.
— Почему ты просто не дашь мне идти? — заскулила я, все еще пытаясь натянуть рубашку, только для того, чтобы через секунду она снова задралась. — Все равно ведь убегать некуда. Куда, черт возьми, я пойду?
— Ты хочешь, чтобы я проявил к тебе то уважение, которого ты не оказала моим вещам? — Пробормотал он, и голос его стал еще ниже. — Не думаю, что у меня получится.
— Ты козел, — вырвалось у меня, прежде чем я успела прикусить язык. Но я сказала это искренне. Дьявол он или нет — это чудовище было настоящим ублюдком. Я почти жалела, что он не убил меня сразу, а тащил по полу, как мешок с картошкой.
— А ты — воровка, — пожал он плечами. — Отвратительная и безнадежная.
Я уже открыла рот, чтобы бросить ему еще что-нибудь язвительное, но мы резко остановились, взгляд чудовища впился в дверь справа. Он засунул руку под плащ и достал единственный ключ, а после, вставил его в замочную скважину. Замок щелкнул, и он без слов втащил меня внутрь.
Комната оказалась просторной и ярче освещенной, чем коридор, но все в ней было сделано из того же темного материала. Черные стены, черный потолок и огромная люстра из костей, свисающая над массивной кроватью с четырьмя стойками. Пол был полностью покрыт ковром насыщенного алого цвета, в тон постельному белью.
Наконец, он отпустил мою лодыжку, и нога с глухим стуком упала на пол. Она давно затекла, и теперь казалось, будто по коже ползет тысяча муравьев, кровь возвращалась в онемевшие ткани.
— Поднимайся, мелкая воровка, — рявкнул монстр, повернувшись и уставившись на меня с ожиданием.
Я знала, что должна подчиниться. Что бы он ни приказал, надо было слушаться, если я ценю свою жизнь. Но я злилась. Я была раздражена. Мне не хотелось слушать ни единого его слова, и я осталась лежать на полу с упрямым выражением лица.
— Ах, так теперь ты хочешь, чтобы я ходила сама? — прошипела я, скрестив руки на груди. — Тебе придется меня заставить.
Он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли веселья. Леденящая волна страха прокатилась вверх по позвоночнику и сжала грудь.
— Как скажешь.
В одно мгновение чудовище наклонилось и схватило меня за горло, легко подняв на ноги, пока его холодные пальцы беспощадно вжимались в мягкую плоть моей шеи.
— Тебе стоит запомнить свое место, — угрожающе произнес он, притягивая меня ближе к своему лицу-черепу, пока я не вздрогнула. — Ты принадлежишь мне, поэтому будешь делать то, что я скажу. Если только не хочешь умереть гораздо более медленной и мучительной смертью, чем твой друг.
Он медленно понес меня назад. В моих глазах начало темнеть от того, что он продолжал сжимать мое горло. Когда мои ноги уперлись в край кровати, он толкнул меня на нее, и в животе тревожно заурчало.
Он что, собирался взять меня силой? Трахнуть меня каким-то странным членом смерти?