— Иди на хер, Белиал.
Между нами наступила напряженная пауза, самая неловкая в моей жизни, учитывая, как мы были связаны.
— Я уже все испортил… — пробормотал он под нос и начал вытаскивать член.
— Нет! — вырвалось у меня, прежде чем я успела проглотить это слово.
Он наклонился и накрыл меня своим телом. Тяжесть его мускулистого тела заставила мои руки и ноги задрожать.
— Ты хочешь, чтобы я остановился, или нет? — спросил он, прижавшись губами к моим волосам. Я повернула голову, пытаясь разглядеть его сквозь повязку на глазах, но через ткань я могла разобрать только его смутный силуэт.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался. Но мне больно, когда ты так близко ко мне… — призналась я.
Его губы поцеловали кожу за моим ухом.
— Тебе нравится боль?
Нравилась. Я ненавидела то, как сильно мне она нравилась, но это не мешало мне наслаждаться каждой секундой.
— Да…
— Я так и думал. Я стараюсь улучшить свои навыки в нанесении боли… — его губы переместились на мое плечо, а затем он провел языком по моей лопатке. — Я забыл, каково это — быть человеком. Все эти эмоции для меня как новые. Забота о ком-то для меня в новинку, — он на мгновение замолчал, снова прижав губы к моей коже. — Иногда я не могу контролировать свою жестокую натуру. Я такой уже очень давно.
Его руки вернулись к моим бедрам, и он двинул бедрами вперед, снова войдя в меня. Он зарычал, его пальцы болезненно впились в мою плоть.
— Я постараюсь контролировать себя…
Он колебался, пытаясь быть нежным, как обещал, но я решила, что мне это не нужно. Марк был нежным.
— Не нужно.
Он напрягся позади меня.
— Ты уверена?
Я кивнула, прижавшись к матрасу, мои пальцы сжимали простыню, как будто от этого зависела моя жизнь.
— Если будет слишком больно, у меня есть стоп слово, — напомнила ему, чтобы успокоить, хотя вовсе не собиралась его использовать. — Я хочу увидеть, как сильно ты меня хочешь.
С этими словами что-то сломалось в нем, и вся сдержанность улетучилась, как при прорыве плотины. Он входил в меня, и каждый толчок казался освобождением от нарастающего напряжения между нами.
От облегчения я приподняла бедра и подалась назад, чтобы откликнуться на каждый его яростный толчок.
— Я не смогу остановиться, пока ты не будешь вся пропитана мной, Рэйвен, — прорычал он.
— Я забеременею? Я… не принимаю противозачаточные, — я почувствовала себя глупо, задавая этот вопрос. Он сам сказал, что был человеком, умершим много веков назад. Но теперь он был чем-то другим, совершенно новым существом. Возможно, способным к размножению.
Эта мысль заставила меня загореться.
Я никогда раньше не задумывалась о детях, просто потому что никогда не думала, что найду кого-то, с кем захочу их завести. Но с Белиалом…
Я затолкнула эту мысль в самую глубину своего сознания, как только она возникла. Это было слишком опасно и сложно, и в любом случае невозможно.
Завтра я возвращалась домой, и этот демон не пойдет со мной.
— Демоны не могут оплодотворять людей, маленькая Рэйвен.
Верно. Конечно. Хорошо.
Это должно было быть хорошо.
Это было хорошо…
Так почему же я чувствовала горячую, неприятную боль в животе, которая проникала в самую глубину моей души?
— Трахни меня со всей силой, — попросила я, желая заглушить ее другой болью. — Не останавливайся. Не будь нежным.
Он вошел в меня, его толчки были безжалостными и жестокими.
Боль была хороша, но ее было недостаточно. Мне нужно было, чтобы он был ближе, глубже. Я хотела, чтобы он выжег себя в моей душе, чтобы я никогда его не забыла.
— Сильнее. Я не сломаюсь, — сказала я, даже когда почувствовала, что распадаюсь вокруг него.
Я закричала от оргазма, и острая боль утонула в экстазе.
— Рэйвен… — мое имя в его устах было одновременно проклятием и молитвой. Просьбой. Человек, воюющий с самим собой, кончил в меня.
Его сперма была горячей и густой, и хлынула в меня большой струей. Моя влага и его сперма стекали по моим бедрам и делали простыни под моими коленями холодными и мокрыми.
Белиал протянул руку и расстегнул мои наручники. Когда они упали, я потянулась, чтобы снять повязку с глаз, но не успев этого сделать, он перевернул меня на спину, прижав мои запястья над головой.
Свободной рукой он раздвинул мои ноги и еще одним толчком вошел в меня. Он все еще был твердым, как камень, и на этот раз он не просто трахал меня. Он занимался со мной любовью.