Может быть, это и было решением моей проблемы…
Если я отдам Белиалу свою душу, это будет означать, что я не попаду в лапы Владыки Костей. Он не сможет владеть мной, и я не буду вынуждена носить его корону.
Одна только эта мысль заставила мою голову закружиться.
— Что со мной будет? — спросила я. — Я буду твоей рабыней или что-то в этом роде? Я не хочу ею быть.
— Ты будешь моей, — он поднял руку и обхватил мой подбородок, его пальцы заставили мою кожу затрепетать. — Я буду заботиться о тебе, буду лелеять тебя. Я сделаю тебя счастливой.
Я колебалась, и тяжесть последовавшей тишины грозила раздавить меня. Это было важное решение, которое, вероятно, должна была обдумать более тщательно, но у меня не было времени. У меня оставалось всего несколько драгоценных часов, прежде чем Владыка Костей придет, чтобы поставить свою третью метку, и мое сердце просто кричало, чтобы я приняла предложение Белиала.
Это было то, чего я хотела.
Он был тем, кого я хотела.
Мне просто нужно было набраться смелости, чтобы принять его предложение.
— Я согласна… — произнесла я. — Но у меня есть одно условие.
В его глазах отразилось облегчение, и я не упустила из виду легкий вздох, который последовал за этим.
— Назови его.
— Сними маску и покажи мне свое лицо.
Глава 36
Белиал
Вот и все.
Мой план по покорению Рэйвен работал, все детали складывались в единое целое.
Настал момент, когда я мог завладеть ее душой. Мне оставалось только снять маску и показать ей свои шрамы. Те самые шрамы, которых я так стыдился с тех пор, как Катрин увидела их и перерезала себе горло, первый из многих раз, только чтобы сбежать от меня.
Теперь я редко выходил из своего замка в своей меньшей форме, потому что это вызывало мучительные воспоминания. Шрамы постоянно напоминали мне о моем одиночестве, о том, как Катрин поклялась, что никто никогда не сможет полюбить такое чудовище, как я. Эти слова глубоко ранили меня, и из-за них никто, кроме нее, не видел моего лица без маски.
В то же время, это было так просто для моего маленького сокровища.
Из всего, что она могла потребовать в обмен на свою душу, самое ценное, что у нее было, даже если она не осознавала всей важности ее, все, что она хотела, — это чтобы я снял маску.
Чтобы увидеть мое лицо.
Я никогда не заслуживал ее. И, вероятно, никогда не заслужу.
Заставить ее стать моей королевой было бы легко. Я мог бы надеть ей на голову корону, навсегда приковать к ее шее ошейник. Я мог бы закрыть свое королевство, чтобы она никогда не смогла вернуться в мир смертных.
Но по законам Старых Обычаев она не стала бы моей. Пока она не умерла, и ее кости, и душа внутри них, не перешли бы ко мне. Единственный способ завладеть ее душой, пока ее сердце еще билось, заключался в том, чтобы она отдала ее добровольно.
Я манипулировал ею, используя свою меньшую форму, чтобы она стала по-настоящему моей. Ее кости. Ее плоть. Ее кровь. Ее слезы. Сама ее душа.
Все мое.
Мои тщательно продуманные планы, уловки, извращенные слова, сексуальные игры… все это было спланировано, чтобы привести к этому моменту.
И все же я почувствовал, что… сомневаюсь.
За последние несколько дней моя одержимость преобразилась до неузнаваемости, превратившись в нечто большее. И хотя мне не с чем было сравнить, я знал, что это было — любовь.
Я любил ее.
Я любил ее больше, чем когда-либо любил кого-то. До такой степени, что после всех интриг, лжи, уловок и тоски я был готов отпустить ее.
— Ты слишком облегчаешь мне задачу, — вздохнул я, опуская руки с ее лица. Я сделал несколько шагов назад, чтобы увеличить расстояние между нами.
Ее брови сдвинулись в недоумении.
— О чем ты говоришь?
— Ты не должна заключать эту сделку, как будто ты отдаешь мне какую-то безделушку. Я чертов демон, Рэйвен. Ты собираешься отдать свою душу только за то, чтобы посмотреть на мое лицо?
Растерянность быстро сменилась яростью, ее глаза сузились, а губы сжались.
— Давай проясним. Ты расстроен, потому что я готова дать тебе то, о чем ты просишь?
— Да, — сказал я, не успев осознать смысл своих слов. Ее душа была именно тем, чего я хотел — всем, чего хотел с того момента, как впервые увидел ее, но я думал, что придется бороться за это. Измотать ее, сломать, чтобы добиться своего. А она была готова отдать ее просто так. — Ты важна для меня.
— И ты важен для меня…
Я поднял руку, чтобы заставить ее замолчать, и покачал головой, пока эмоции бушевали во мне.