С сильно бьющимся сердцем смотрела Даная на римлянина, стоявшего впереди так спокойно и величественно, в сверкающих на солнце доспехах, с гордо поднятой головой. Минух увлекла девушку глубже на отгороженное пространство, и отыскавший свой меч Фараджи, сгорая от стыда, принял свою обычную позу охранника.
– Спасибо тебе, что встал на мою защиту, – ласково сказала ему Даная, понимая, как он страдает из-за того, что римлянин взял над ним верх. – Ты очень храбро поступил, бросившись между мной и этим мужчиной. – Когда Фараджи ничего не ответил, упорно избегая ее взгляда, она добавила: – Этот человек – бывалый воин и обучен убивать, а ты – нет.
Фараджи словно застыл в своей напряженной позе с обнаженным мечом, но девушка заметила, что он опустил голову от стыда.
Тяжело вздохнув, Даная уселась возле клетки Обсидианы и принялась ласковыми словами успокаивать кошку, растревоженную происшествием. Но взгляд девушки постоянно невольно возвращался к римлянину, который, казалось, погрузился в свои мысли и не обращал внимания ни на кого из пассажиров «Синего скарабея».
Даная встревожилась, увидев, что римлянин отстегнул свой алый плащ и швырнул его в воду. Еще больше ее удивило, когда он снял доспехи и тоже отправил их за борг. Последним полетел в море его шлем. Теперь мужчина был одет только в белую тунику и кожаные сандалии. Даная поняла, что, когда они прибудут в Александрию, он собирается незаметно затеряться среди ее жителей.
«Зачем бы ему совершать эти странные поступки?» – размышляла девушка. В ее глазах они не имели смысла. Но ведь она не знала, о чем думает римлянин. Она дотронулась до своих губ, вспоминая его поцелуй. Он был всего лишь мужчина, который случайно встретился на ее пути и скоро навсегда исчезнет из ее жизни.
Даже без блестящих доспехов было видно, что это не простолюдин. Но в гражданской одежде он выглядел моложе и не казался таким свирепым. Его черные волосы были коротко подстрижены по римскому обычаю. Он был высок и худощав; тело его было великолепно. В этот момент он повернулся и посмотрел в сторону Данаи, и она задумалась, могли он видеть ее сквозь занавеску. Наверное, мог, потому что шутливо отвесил ей поклон.
Как только судно ударилось о причал, Даная увидела, что римлянин бросил кожаный мешочек с монетами капитану. Она вздохнула с облегчением, когда он перепрыгнул через борт и вскоре затерялся в толпе. Ее смутило, что он сделал такой крюк, только чтобы быть уверенным, что никто не узнает, что он прибыл в Александрию на одном из кораблей римского флота. Девушка решила забыть о нем и понадеялась, что больше никогда его не увидит. Команда развернула бурную деятельность, чем привлекла ее внимание, – паруса были спущены, и матросы готовились к выгрузке товара. Капитан Нармери подошел к ней.
– Прости меня, госпожа, зато, что случилось. Если бы я знал, что на моем корабле собирается плыть римлянин, я бы прошел мимо острова без остановки.
– Тебе не за что извиняться, капитан! Я могу только похвалить тебя за твои действия. Ты сумел превратить долгое и трудное путешествие в приятную и безопасную прогулку для меня и моих слуг.
Капитан с серьезным видом поклонился.
– Госпожа Даная, я думаю, что наши пути в один прекрасный день снова пересекутся. Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, только дай мне знать, и я приду. Это не пустые слова. Я навсегда останусь твоим другом.
Девушку тронула его искренность.
– Я буду всегда это помнить. – Она с беспокойством взглянула на него. – Ты предупредил людей, чтобы они соблюдали осторожность при выгрузке животных?
Капитан поклонился.
– Как и всегда, госпожа.
– Пусть боги будут благосклонны к тебе, капитан! – сказала она, повернулась и пошла по палубе.
От ее внимания не ускользнуло, что матросы все еще отводили глаза в сторону, особенно когда рядом шагал Фараджи.
Даная наблюдала, как грузчики из порта нагружали и разгружали верблюдов, а также запряженные быками повозки. Толпы людей боролись за место на узкой дороге, ведущей в город из гавани. Торговые суда со всего света покачивались на якорях, тут же стояли и вновь прибывшие римские корабли, на палубах которых толпились до зубов вооруженные солдаты.
Даная сомневалась, что кто-нибудь осмелится оспаривать право Цезаря сойти на берег. В отдалении она увидела огромный мраморный дворец, сверкающий в лучах полуденного солнца. Перед высоким сводчатым входом стояла стража, препятствуя кому бы то ни было пройти в святилище без разрешения. Даная могла только вообразить великолепие, скрытое за этими стенами.
Но она обо всем забыла, когда узнала в толпе Урию, своего любимого учителя. Со счастливой улыбкой она помахала ему рукой и поспешно сбежала по сходням. Ступив на землю, она ощутила тревогу, и потребовалось время, чтобы справиться с этим чувством. Она увидела, что к ней приближается Урия с печалью в глазах.
– Госпожа, сердце мое радуется при виде тебя, но меня печалит причина, по которой ты здесь.
Девушка бросилась в его объятия и прижалась щекой к шершавой шерстяной одежде.
– Ты что-нибудь слышал о моем отце?
– Нет, госпожа. – Он приподнял ей голову, чтобы видеть ее лицо. – Ты прибыла раньше каких-либо сообщений с виллы.
Даная согласно кивнула.
– Меня это не удивляет.
– Пусть сундуки и животных грузят на повозку. Вы с Минух отправитесь в паланкине.
– Как приятно снова видеть тебя, мой дорогой друг, – сказала она, не торопясь покинуть его уютные объятия. Он был ее учителем и близким другом. Он обучал ее математике, истории, греческому языку и множеству различных сведений об окружающем ее мире – ей всегда казалось, что знания его неисчерпаемы.
Урия внимательно посмотрел на нее:
– Как твои дела, дитя мое?
– Со мной все в порядке, если не считать той боли, что терзает меня оттого, что пришлось оставить отца, когда он больше всего во мне нуждался.
– Я знаю. Со временем все уладится.
Он бережно подвел ее к паланкину и проследил, чтобы она удобно устроилась. Минух тоже забралась внутрь и уселась рядом. Обе женщины расположились на шелковых подушках. Как только они удалились от пристани, Даная принялась осматривать окрестности. Их путь пролегал по бедным кварталам города, где люди жили в крытых пальмовыми ветвями хижинах и носили плетенные из тростника сандалии. По мере удаления от порта им стали встречаться многочисленные мастерские каменотесов, ткачей, столяров и гончаров. Теперь Даная получила более полное представление об Александрии и смогла воочию убедиться, какой это великолепный город – со сверкающими золотом зданиями и высеченными из камня обелисками.
Наконец они прибыли на длинную, окаймленную деревьями улицу, по обеим сторонам которой располагались мраморные храмы. В одном месте носильщики, тащившие паланкин, внезапно встали, и Даная рассердилась, узнав, что они остановились, чтобы дать пройти отряду римских солдат. Похоже, на земле, как и на море, все должны были уступать дорогу римлянам. Девушка мельком заметила пурпурный плащ, проплывавший мимо, и сообразила, что только что видела самого великого Цезаря. Она задумалась, встретится ли он с тем мужчиной, что прибыл в Александрию на борту «Синего скарабея»?
Когда звук солдатских шагов замер вдали, носильщики паланкина снова двинулись по широкой улице, где попадались лавки, торгующие всем, чем только можно вообразить, – серебряных дел мастера трудились бок о бок с кожевниками и золотых дел мастерами. Свернув на боковую улицу, они пересекли многолюдную рыночную площадь. Запахи цветов, пряностей и рыбы, смешиваясь, создавали необычный своеобразный аромат. Шум стоял оглушительный, потому что торговцы окликали прохожих и пытались заманить к себе в лавку. Даная скучала по тихому спокойствию виллы и, встретившись взглядом с Минух, заподозрила, что служанка разделяет ее мысли.