Имя стражника было Масуд. Это был один из бедуинов Рамтата. Он относился к Данае почтительно, с большим уважением, но она собиралась в любом случае использовать его, если речь шла о ее свободе. Бывали моменты, когда ей казалось, что в его темных глазах при взгляде на нее мелькало сострадание. Она видела, что он заколебался, а затем согласно кивнул. – Не вижу в этом ничего плохого. Он повернул назад, а Даная взглянула вверх и, к своему разочарованию, увидела, что Тий уже поднялся в воздух. Она хотела позвать его, но это было слишком опасно, поэтому она проследила за ним взглядом до тех пор, пока сокол не превратился в крошечную точку на темнеющем небе. Сгорая от желания поскорее узнать, что написано на папирусе, девушка укрылась под сенью кипариса, где ее не смогли бы побеспокоить. Записка была короткой, и в сгущающихся сумерках она с трудом разобрала: «Буду здесь каждый день в это время».
Подпись отсутствовала, но Даная узнала почерк Урии. Она снова спрятала записку за пояс, и впервые с тех пор, как она находилась в плену, у нее появилась надежда. Появился шанс вырваться на свободу!
Даная понять не могла, как Урия ухитрился отыскать ее, но ведь сумел! Девушка внимательно оглядела каменную стену, и у нее замерло сердце. Он там стоял. Урия!
Должно быть, нелегко было ему взобраться на высокую стену. Он предусмотрительно укрылся в ветвях высокого кипариса. Старик жестом поманил ее, приглашая подойти ближе, и она в ответ махнула рукой и кивнула. Стараясь не спешить, Даная обошла вокруг фонтана и обнаружила, что стражник разговаривает с Викой. Судя по всему, их связывало больше чем простая дружба – он держал ее за руку, ласково заглядывая в глаза. Их взаимное чувство могло послужить Данае на пользу. Если они задержатся вместе чуть дольше, возможно, ей удастся поговорить с Урией.
Даная как будто без всякой цели направилась к стене и остановилась только тогда, когда поравнялась с кипарисом.
– Ты меня слышишь? – спросил Урия.
Даная кивнула.
– Три дня назад я узнал, что владыка Рамтат вернулся в Александрию. Слабо надеясь, что ты можешь быть с ним, я с тех пор каждый день прихожу сюда. Я заметил тебя уже вчера, но у меня не было возможности привлечь твое внимание.
– И тогда ты решил использовать Тия.
– Я больше никогда не усомнюсь в разумности этого сокола. Когда я привязал к его ноге записку, он сразу же понял, что надо делать.
Даная нагнулась и сделала вид, что вытряхиваем камешек из сандалии.
– Будь осторожен. Я не хочу, чтобы стражник тебя заметил.
– Ты в опасности?
– Да, Урия. В большой опасности.
– Владыка Рамтат как-то тебя обидел?
Обидел?! Он безжалостно разбил ее сердце!
– Никто меня не обидел… пока.
– Тогда мы должны как можно скорее забрать тебя отсюда.
Даная ощутила лихорадочное возбуждение.
– Как мы это сделаем?
– Стражник, видимо, неравнодушен к этой женщине. Ты могла бы использовать их отношения в наших интересах?
Даная задумалась ненадолго, пытаясь сообразить, каким образом можно обмануть влюбленных. Испытывая легкое чувство вины, она наконец сказала:
– Наверное, я смогу.
– Я буду здесь завтра в это же время. Попробуй найти способ подойти к стене.
Даная кивнула, не осмеливаясь задерживаться дольше, чтобы стражник чего-нибудь не заподозрил.
– До завтра.
Рамтат легко перемахнул через борт тростниковой лодки и по воде осторожно выбрался на берег. Ночь была темная, и он ничего не видел, ожидая появления человека, с которым предполагал встретиться.
Услышав легкое движение, Рамтат повернулся кругом и чуть не столкнулся с кем-то, подошедшим к нему сзади.
– Ты пришел от Цезаря? – спросил этот человек глухим хриплым голосом.
– Да. Тело уже опознали?
– Я сам его видел. Мне сказали, что лодка опрокинулась, и он утонул.
– Ты уверен в этом?
Человек протянул Рамтату золотой амулет.
– Это было на теле.
Рамтат зажал амулет в кулаке.
– Значит, все кончено.
– Не совсем. – Еще один мужчина появился из тьмы, затем еще один. – Твое мертвое тело будет особым посланием римлянину, которому ты служишь.
Рука Рамтата легла на рукоять меча.
– Что все это значит?!
– Ты больше не сын Египта, раз служишь этому римскому псу!
Меч Рамтата сверкнул в воздухе.
– Значит, ты служишь Птолемею – мертвому царю.
– С гордостью, – заявил человек, бывший, очевидно, вожаком. – Мы обнаружили твоего римского лазутчика среди нас, и если мы не убьем тебя, ты сможешь известить Цезаря о том, что его шпион перед смертью рассказал нам все, что мы хотели узнать. Я занял его место и встретился с тобой вместо него.
Рамтат взмахнул мечом, скрестив клинки с одним из противников, но не сумел увернуться от удара кинжалом. Сначала он ничего не почувствовал, но затем ощутил сильное жжение в боку, словно его опалил огонь. Стиснув зубы, он терпел боль, зная, что не должен обнаруживать слабость.
– Я скажу Цезарю, что стоял над твоим мертвым телом.
Два воина Рамтата выпрыгнули из лодки и поспешили к месту схватки. Сшиблись клинки, и трое мужчин пали мертвыми – один из людей Рамтата и двое врагов.
Рамтат ухватился за рукоять кинжала и выдернул его из раны, чувствуя, как по ноге заструилась горячая кровь. Ударив локтем последнего оставшегося врага, он сбил его с ног и приставил к горлу тот самый кинжал.
– Говори правду, прежде чем умрешь, – или ты предпочитаешь, чтобы я отвез тебя к Цезарю и позволил ему заставить тебя говорить? – Хотя Рамтат не видел лица человека, он почувствовал его страх и решил воспользоваться им. – Для тебя лучше, если ты все расскажешь мне.
Бедняга попытался что-то сказать, но Рамтат держал лезвие слишком близко к горлу, так что он только кивнул.
Рамтат немного отвел кинжал, но чувствовал, как силы словно вытекают из него.
– Говори правду!
– Это уже не имеет значения. Скоро все узнают, что царь Египта умер, а на троне сидит любовница Цезаря.
Рамтат ткнул противника кинжалом, и тот вздрогнут, но все же выкрикнул:
– Все так, как я тебе сказал: царь Птолемей мертв!
Рамтат крепче прижал кинжал к его горлу.
– Как он умер?
– Как я сказал – он утонул.
– Ты говоришь правду?
– Ктянусь моей верностью Египту, и пусть боги поразят меня смертью, если я солгал.
Рамтат кивнул.
– Уже и так слишком много египетской крови пролилось этой ночью. Я хочу сделать тебе подарок, потому что ты храбро сражался за своего мертвого царя. Я дарю тебе твою жизнь. Убирайся, пока я не передумал!
Мужчина не стал спорить, а стремительно убежал прочь, растворившись в ночной тьме. Кинжал в руке Рамтата был обагрен его собственной кровью, и он упал на колени, а затем повалился лицом в песок.
Кровь текла из раны Рамтата, когда его люди несли своего командира к лодке. Гребцы опустили весла на воду, и маленькое суденышко ринулось вперед наперегонки со временем. Все понимали, что, если не доставить раненого к лекарю вовремя, он истечет кровью и погибнет.
Даная наблюдала, как Вика прибирается в комнате, обдумывая, – как лучше объяснить, что она стала свидетельницей нежной сцены между девушкой-рабыней и стражником Масудом.
– Вика! Сколько времени ты уже живешь здесь, на вилле?
Темноглазая девушка, поднимавшая с пола сандалии Данаи, остановилась.
– Я родилась здесь. Моя мать – личная служанка матери господина Рамтата. Мой отец был главным садовником.
– Значит, ты не рабыня?
Девушка выглядела озадаченной.
– Я рабыня, как и мои родители, но иметь такого хозяина, как владыка Рамтат, большая удача для нас по сравнению с большинством людей в нашем положении.
– Вам позволено выбирать, кого любить и с кем вступать в брак?
Вика насторожилась.
– Нет, все только с разрешения хозяина.
– Значит, господин Рамтат одобряет, что ты выбрала в мужья Масуда?