…Меж высоких кустарников промелькнуло яркое красное пятно.
Ему стало понятно, что Лисичка тайком провожала их отряд. И он, не зная, видела та это или нет, улыбнулся и осторожно помахал девушке рукой.
— Неужели вы недовольны объяснениями? — с суровостью поинтересовался Остор у сидящего напротив него усача. — Ну, повздорили мы с Кристине маленько. С кем не бывает? У неё же нет ко мне претензий?
— У неё нет, а у нас есть. Вы едва человеку череп не проломили, — флегматично пояснил служитель порядка.
Владыке тут же захотелось указать на огромный синяк на своей пояснице и саднящие царапины на груди, но он сдержался. Дела требовали совсем иного. Поэтому, вздыхая, островитянин грустно опустил голову на руку. Поза должна была не только вызвать некое сочувствие, но и позволяла скрыть лицо от камер. Увы, ему не посчастливилось родиться в те трижды благословенные времена, когда техника не была столь широко распространена!
…Но, Судьба и Время, как же тогда было прекрасно! Никаких связей с большим миром, никакого туризма… и противных туристок!
— А потому разговаривать нам пока не о чем, — так же раздражительно беспристрастно продолжил человек в форме. — Зря вы всех так беспокоите. Зачем вам нужна была встреча со мной? Посидите спокойно до утра, как и полагается, в камере. Потом уже и решение с дальнейшими распоряжениями относительно вас придёт.
— А билеты на поезд? Это вы лично мне деньги за них вернёте?
— Судя по количеству и достоинству купюр в вашем портфеле, вы можете себе дорогу и VIP самолётом оплатить.
— Неужели моё финансовое положение так вас касается? Или что? Оно полностью компенсирует причинённый мне ущерб? — используя тактику нападения, завозмущался Остор.
— Оно вызывает интерес с учётом наличия в номере поддельного алкоголя…
— Да я же уже сто раз вам рассказывал! — перебил он. — Пока я принимал душ, Кристине открыла дверь какому-то парню. Приняла его за обслугу отеля и купила нам выпить. И всё. Вся история!
— Не вся. Для чего вам такая сумма наличности?
— С каких пор у нас запрещено финансы не в банке, а при себе держать?
— Как вы это хорошо сказали. У нас, — довольно повторил полицейский, покачивая авторучкой, зажатой меж пальцев. — Что же вы тогда на своём родном языке то не разговариваете?
— Я родился в этой стране, я её гражданин, но обстоятельства сложились так, что вся моя жизнь прошла в Америке… И чувствую, возвращаться никак не стоило! — опираясь на легенду прошлой личности, заявил Остор.
— Там вы и познакомились с Кристине?
— Знаете, вы не тот собеседник, с которым приятно обсуждать личную жизнь. Не припомню, чтобы мы стали друзьями, — пришлось пойти Владыке на попятную. Неизвестно, что там Инга наплести могла. — И раз наша беседа зашла в тупик, то я хочу воспользоваться правом совершить звонок.
— Наша беседа не зашла в тупик. Это вы, уважаемый, артачитесь признавать свою вину.
— Простите, что? Какую вину? Ваши люди вломились в снятый мною номер без должного на то разрешения. Или в этом я не прав?
— Да-да, есть такое, — недовольно поморщился умник в форме. — Обыскивали они комнату этажом ниже, конечно, но крики то на русском, то на английском языке, шум борьбы и вопли женщины не могли не привлечь их внимания. Считаете иначе?
— Или вы хотите, чтобы я считал иначе?
— А вы не промах, товарищ Эдгар Канторс! — едко улыбаясь, заметил полицейский, отклоняясь на спинку кресла. Служитель порядка определённо чувствовал себя хозяином положения. — Или я должен сказать Максим Бондаренко? Вы же под этим именем зарегистрировались в отеле?
— Вы меня удивляете! — разыгрывая изумление, воскликнул Остор. — У нас с Кристине никто не запросил паспортов при въезде. Мы просто решили пошутить. Знаете, порой люди испытывают любопытство в таких моментах.
— И на всё-то у вас есть свой ответ.
— Потому что вы выискиваете обман на ровном месте! — без тени смущения, упрекнул Владыка бдительного мужчину, хотя внутри него всё холодело от масштаба настойчиво стучащихся проблем. Прямо-таки вламывающихся.
… И чего только Леон бездействовал?!
— Так если нос чует подвох? — весело ответил вопросом на вопрос полицейский, и улыбка почти сразу же сползла с его лица. — На шпиона вы не очень-то похожи. Уж излишне ярко строите из себя какого-то островитянина. Отчего только собственная внешность и национальность не устраивает настолько, что надо делать пластику и осветлять кожу?