— Чертов идиот, я же сказал тебе, что делать! — рявкнул Бойчин, приглаживая растрепавшиеся волосы.
Я с холодной ненавистью посмотрел на него, пряча горящую болью скулу.
Все-таки не уберег я лицо. Вот же дерьмо…
Шумно выдохнув, хозяин арены растянул рот в напряженной ухмылке и заговорил, чеканя слова.
— Может, потрудишься объяснить мне, какого хрена ты устроил на арене, Кадет?
— Хозяин, я хотел разобраться с ним сам, а он полез… — начал бубнить Медведь, поднимаясь с пола.
— А ты — пшел вон отсюда! — взревел он. — И чтоб я тебя больше здесь не видел!
Здоровяк возмущенно покосился на меня и, засопев, с оскорбленным видом вывалился из раздевалки. Брезгливо поморщившись ему вслед, Бойчин повернулся ко мне и продолжил.
— Что ж ты, су… кхм, сударь, меня подставляешь? На финал сезона собрались все крупные шишки, мои партнеры, не говоря уже о целой толпе людей. Они заплатили большие деньги за кровавое зрелище.
— Так они его получили, — холодно парировал я, мельком взглянув на кольцо. — Или хочешь сказать, ты не заработал на этом?
Зеленоватый камень кольца потускнел и треснул. Одноразовое. Но у Бойчина есть кто-то из знати, кто дает ему запрещенные альва-артефакты, иначе он, не одаренный магией, не смог бы её использовать. Подгонят новое колечко.
— Ты, кажется, не понял? Они поставили не на тебя, Кадет, — его толстый палец уперся мне в грудь. — Спонсоры очень не любят разочаровываться. А еще больше не любят терять деньги. Ты лишил меня чемпиона, побеждавшего три сезона подряд, гадёныш. Его обожала толпа!
Ага, а еще им было легко управлять.
Бойчин двумя пальцами взялся за мою маску и стянул её с лица. Его острый взгляд встретился с моим.
— Нельзя так делать, Ярослав. Ты портишь мне бизнес. С тобой больше не выгодно работать.
Таких, как он, я знал. Как и все бандиты, дорвавшиеся до власти, он любил деньги. И не любил делиться ими. Потому он поймет только язык выгоды.
В моем положении ссориться с ним — сродни самоубийству. Княжич опального рода — не ровня ушлому дельцу, тем более с покровителями из знати. Придется действовать иначе.
— А без меня — ещё хуже, — я дерзко ухмыльнулся. — Толпе нужен новый чемпион, и теперь он у них есть. Людям нравится, когда побеждает «тёмная лошадка». Потеряв деньги, твои партнёры будут ставить на нового фаворита — и заработают больше. Или ты знаешь, как объяснить им мою пропажу? Думаешь, они будут ставить на Медведя, проигравшего какому-то бойцу-однодневке? Никто не любит предсказуемых побед.
Его лицо посуровело, брови надвинулись на глаза. Мои слова заставляли задуматься.
— Ты же бизнесмен и должен понимать, что даже самый хороший актив устаревает — и тогда нужен новый. Сегодня у тебя он появился. Со мной ты заработаешь миллионы. Ты, а не Ростов-арена или «яма Ревунова» в Новгороде.
Уголок его рта дернулся в ухмылке.
— Чертов сопляк… складно болтаешь. Но ты прав, Медведь начал раздражать меня, да и люди стали уставать от его выходок. Победа «темной лошадки» всколыхнет это болото, хах!
— Многие сильные бойцы придут за тем, кто сверг фаворита, это же такой шанс, — добавил я. — На бои с желающими свергнуть нового чемпиона придут тысячи. Ставки будут расти. И раз так, я бы хотел получить свой выигрыш.
Хозяин усмехнулся. Мы оба знали, что победитель финала получает полмиллиона рублей — в два раза больше, чем проигравший. Даже для дворян средней руки это были очень неплохие деньги.
А деньги мне нужны позарез. Только победа могла оплатить сестре безопасную жизнь в монастыре ещё на месяц.
Бойчин вытащил из поясной сумки смятую пачку купюр и сунул мне в руки. Быстро перебрав стянутые резинкой деньги, я нахмурился.
— Здесь не всё.
— Цк… тебе хватит и четырехсот, — небрежно бросил он.
— Здесь меньше. Мы не об этом договаривались.
— А сколько ты хотел? Пятьсот тысяч? Может, сразу миллион? — он усмехнулся мне в лицо. — Считай, что я вычел стоимость лечения Медведя и компенсацию морального ущерба. Выкинешь ещё один такой фокус — и я вышвырну тебя с арены прямиком в руки опричников. О, они будут рады узнать, чем промышляет наследник Вайнеров.
Он приблизился, на ходу доставая сигарету. Затянувшись, выдохнул в меня облако сероватого вонючего дыма и издевательски протянул.
— Ещё вопросы, княжич?
— Здесь только двести, — я сжал в кулаке увесистую пачку купюр. Этого не хватит даже на месяц.
— Вторую половину я перевёл на твой счет.