Мы гребли как могли, больше поднимая брызги и выбиваясь из последних сил, но всё же смогли покинуть стремительное течение в центре потока и сдвинуться в сторону. Я загребал широкими махами, вполглаза косясь на девушку. С каждым движением она слабела и замедлялась, словно муха, попавшая в мёд. Наконец, я почувствовал под ногами твердое жесткое дно. Тёмные воды вынесли нас к мелководью. Приобняв девушку сильнее, я поднялся на ноги — и в полной мере ощутил, как же отяжелела наша одежда и задубели мышцы.
— Дава-ай! — сквозь зубы выдохнул я, волоча совсем обессилевшую девушку. — Аня, ну же!..
— П-прости, я…
— Выбрались почти, ну же!
Подставив ей плечо, — выжатая до капли девчонка просто навалилась на меня, почти не переставляя ноги, — я потащил нас обоих к суше, густо припорошенной снегом.
Ледяная вода, словно не желая расставаться со своими почти что жертвами, лениво стекала по костюму, гулко чавкала в ногах, ледяными потоками бежала по шее, рукам, окровавленному боку.
С упорством обреченного на гибель я шагал вперед, уже не веря, что выживу. Может, это заслуга боевой химии. А может, голоса, твердившего в голове слова Александра Суворова — сам погибай, а товарища выручай.
Может статься, мы погибнем здесь оба, если не найдем никакого укрытия и способа согреться.
Я плелся по берегу с почти не шевелящейся Аней на плечах. Равнодушный взгляд шарил по ближайшим скалам, пока наконец я не заметил черный зев пещеры. Мелкий, низкий вход, поросший низкорослой жухлой травкой — значит, воды внутри быть не должно.
— Держись… — с тупым упрямством бормотал я. — Держись, Ань… уже почти дошли… держись.
Я бубнил это себе под нос с такой уверенностью, будто внутри нас ждал горячий ужин и теплые постели. И главное, долгожданное спасение. Но я знал, что это самообман.
Казалось, мы шли до нее целый час. И еще час пробирались внутрь, подальше от пронизывающего ветра, гудевшего снаружи.
— Погоди, сейчас… — придержав неподвижное тело девушки, я наощупь вытащил из сырого подсумка палочку люмен-фаера, сломал её пополам и неуклюже потряс. Палочка с жидкостью быстро налилась призрачным голубоватым светом, озаряя внутреннее пространство пещеры.
Узкая каменная кишка, протянувшаяся от входа на каких-то тридцать-сорок метров, заканчивалась небольшим ровным пятачком метров пяти-шести в диаметре. Но главное, здесь было тихо и почти не задувал жестокий ветер.
Я разжег еще один фаер и опустил Аню на пол.
— Эй… — стуча зубами от холода, я похлопал ее по ледяным щекам. — Аня, мы добрались… ну же…
Казалось, она спит. Я прижал дрожащие пальцы к ее тонкой шее. Стоило больших усилий почувствовать, что её упорное сердечко еще бьется, но уж слишком вяло и медленно.
— Сейчас-сейчас, где-то у меня было…
Я расстегнул пояс с подсумками, — он с влажным шлепком упал на пол, — и торопливо раскрыл аварийный комплект. Спички безнадежно отсырели, а кусок сухого горючего превратился в бесполезный обмылок. А даже будь он цел, ни жара, ни света от него бы не было. Да и чем разжечь, если последние крохи альвы я сжег еще на перевале?
Выплеснув из подсумка остатки речной воды, я вытащил свернутое теплоотражающее одеяло — тонкий фольгированный лист ткани. С трудом орудуя негнущимися пальцами, я закутал девушку в одеяло. Вытащил её ледяные ладошки и, обняв своими, несколько раз дохнул в них.
— Ну же, Аня, приди в себя… давай же! Чёрта с два ты у меня замёрзнешь здесь до смерти!
Несколько раз выдохнув в ее ладони, я с усилием потер их друг о друга. И ещё раз. И ещё.
Боевая химия начла терять эффект, — или это усталость наконец меня догнала, или сказались раны? Так или иначе, на очередном круге растираний мне показалось, что ее белая кожа чуть порозовела и стала теплее.
Убрав её руки обратно под одеяло, я неуклюже сел рядом и осмотрел себя. Простреленное плечо кровоточило, на боку зияла рваная рана, весь костюм был изорван и больше похож на дуршлаг. Вдобавок, пропитавшись ледяной водой, он морозил всё тело похлеще снега. Защитная ткань не должна была пропускать тепло и холод, но теперь она играла со мной злую шутку. Но хуже всего, что вернулась липкая и очень опасная сонливость.
Нужно было спасать себя немедленно, пока я сам не свалился и не замерз до смерти. И сперва — позаботиться о ранах.
Все перевязки вымокли насквозь, да и не хватило бы их на мои раны. Решение было одно. Я осторожно вытащил с пояса Ани подсумок с альва-кольцами и использовал её кольцо лечения.