В её больших серых глазах читалась мольба. Я был ей нужен. Может, даже больше, чем когда мы выбирались из реки или бежали от шведов.
— Конечно.
Снова куснув губу, Аня посмотрела на огонь, сосредотачиваясь.
— Знаешь… я боялась, что так случится. Когда я потеряла свой первый отряд, мне было больно. Но пришедшие на их место ребята дали мне уверенность, что это была простая случайность, что так бывает, никто не застрахован от такого. Я не знала, что отец приказал им любой ценой защищать меня, и спасти во что бы то ни стало, даже если они все умрут. Лишь когда они погибли, я… я начала верить, что ошибки тут ни при чём. Это я виновата в их гибели. Из-за меня…
Я посмотрел на совсем ещё молодую девчонку, пропустившую через себя смерти своих соратников. Она старалась держаться, вкладывая силы в каждое слово, но всё равно не смогла скрыть до конца дрожь в голосе.
— Ты ведь знаешь, что это не так, — я ласково коснулся её плеча.
Анна всхлипнула, вздрогнув всем телом.
— После того раза я не думала, что снова вернусь в бой. Хотела уйти из армии, даже согласилась на эту идиотскую помолвку. А потом познакомилась с несколькими кандидатами в новый набор, посмотрела на них в госпитале… а еще встретила тебя, — уголки её пересохших губ приподнялись в улыбке. — И после этого снова поверила, что всё получится. Что теперь всё будет иначе, я стала сильнее настолько, что не дам погибнуть никому из них. Что смогу всех защитить. Убедила себя, что моих сил хватит и больше никто не умрёт.
На землю у её ног упала капелька, а следом ещё одна. Слезы капали с её подбородка, а Аня продолжала.
— Когда они умирали на моих глазах, один за другим, у меня сердце разрывалось. Мы же спланировали всё досконально, это была идеальная операция! Я нигде не ошиблась! Тогда почему? За что Всеотец наказывает меня, отнимая самых близких моих товарищей⁈ Что, если дело во мне и я просто проклята альвой? Если все они погибли из-за меня, не лучше ли мне тогда вообще не жить⁈
— Аня, — я сжал её дрожащую руку. — Никогда не говори таких вещей.
— Я больше не хочу так, Слава! Я не хочу больше сражаться, если это убивает моих товарищей! Я потеряла всех, кому могла доверить жизнь, и больше так не могу! Не могу потерять ещё и тебя!..
Её голос сорвался. Аня посмотрела на меня, красная от слёз, и стиснула кулачки. Храбрая, решительная, благородная воительница, которой я восхищался, стала простой девчонкой. Уязвимой и нуждающейся в том, кто её защитит.
— Анна…
Я крепко обнял её, прижимая к себе. Девчонка обхватила меня и, уткнувшись в грудь, зарыдала во весь голос.
В груди щемило, но в то же время меня наполнило тёплое ощущение настоящей близости и доверия. Ласково погладив её по голове, я склонился к её уху.
— Ну кто тебе сказал, глупенькая, что ты меня потеряешь? Мы с тобой прошли через такие передряги, что иные кодексы бы не выстояли. И, как видишь, я в порядке. Я не знаю, есть это проклятье, или нет, наложил его Всеотец или сама альва, но пока я с тобой, никакое проклятье тебе не страшно.
Её слёзы пропитали мой костюм, и я чувствовал горячие капельки на своей коже. Но девушка постепенно успокаивалась, её плечи перестали вздрагивать.
— И вот ещё что, сударыня. Я видел тебя в бою, и видел, как сражаются твои люди. Каждый из них мог бы гордиться тем, что служит под твоим началом. Ты берегла каждого, и клянусь, Всеотцу не в чем тебя упрекнуть. О таком командире может мечтать любой солдат. Там, на перевале, мы с Лили нашли раненого бойца. Я предлагал вылечить его своим кольцом, но он сказал мне — «сбереги его для госпожи».
Аня перестала всхлипывать и подняла на меня раскрасневшиеся, заплаканные глаза. Я обнял её лицо и, с улыбкой стёр слёзы большими пальцами с её щёк.
— Твои ребята дорожили тобой не из-за какого-то там приказа отца. Они ценили тебя, Аня. Как я ценю тебя. И отдал бы жизнь за тебя, но лучше сделаю всё, чтобы мы вместе вернулись домой, живыми и невредимыми. А до тех пор, давай выживем и докажем, что те ребята были правы на твой счёт. И не бери всё на себя. Позволь и мне защитить дорогого моему сердцу человека.
Она зажмурилась и на её лице расцвела такая улыбка, что показалось, вся пещера осветилась ласковым, тёплым светом солнца. По её щекам скользнули две одинокие слезинки.
Я выпустил её из объятий и накрыл одним из термоодеял. Закутавшись в него, Аня тихо шмыгнула носом.