Лили криво усмехнулась, косясь наружу.
— Мне не надо повторять дважды.
Она открыла портал и уже хотела шагнуть внутрь, как ее остановил голос соратницы.
— Не сближайся с ним слишком сильно, Лиливайсс. Ради твоего же блага. Сколь бы вы ни были близки, между вами должна сохраняться дистанция.
— А иначе что? — сощурилась девушка.
Взгляд Сирин снова похолодел, да так, что по спине Лили побежали неприятные мурашки.
— Есть законы, которые лучше не нарушать, даже ценой своей жизни, Лиливайсс.
Портал привел её прямиком в спальню особняка Вайнеров. Груз усталости сразу надавил на плечи, Лили со вздохом плюхнулась на кровать и закрыла глаза.
— Тоже мне, предсказательница. Говорит так, будто знает меня, пфф.
И всё же волнение не давало ей покоя. Грудь сдавливало предчувствие угрозы. Прямо сейчас где-то там, далеко, её Ярослав рискует собой, продираясь через испытания.
А она даже помочь ему не могла. Ощущение собственного бессилия изводило её, не давая расслабиться.
Сирин была права. Нужно просто довериться
— Да перестань… — она закрыла глаза и прислушалась к ощущениям.
Здесь всё пахло им. Казалось, даже постель еще хранила тепло его тела. Она протянула руку к рубашке, висевшей на стуле рядом с кроватью, притянула к лицу и сделала глубокий вдох.
Его запах защекотал рецепторы, по телу разлились приятные волны тепла, собираясь в животе жаркими сгустками.
— Пошла ты к черту со своими советами, Сирин, — прошептала Лили и, поднявшись с кровати, направилась в душ.
Зона проведения турнира.
Концентрация альва-частиц — 102,2 на миллион.
Узкий, пропахший тиной и сыростью тоннель тянулся вперед на многие сотни метров. Впереди маячили силуэты Романа и остальных ребят, а мы с Руи держались сзади. Переступая через зловонные, пузырящиеся лужи, я поглядывал на худенькую спинку девушки, шедшей впереди.
Промокнув насквозь, едва не захлебнувшись и надышавшись едких паров на прошлом испытании, Руи держалась молодцом.
— Как думаешь, у других команд были такие же испытания? — негромко спросила она, не оборачиваясь.
— Вряд ли, — стараясь дышать носом, ответил я. — Скорее всего, для каждой команды было своё испытание, подготовить столько одинаковых зон — те ещё хлопоты. А прогонять дважды по одному и тому же…
Руи на миг замешкалась, заходясь хриплым кашлем.
— Н-ничего, я в норме, — сипло ответила она. — Здесь воздух странный…
— Концентрация альва-частиц растёт, — заметил я. — Мы приближаемся к выходу. И ко второму испытанию.
Она молча кивнула и прибавила шагу. С её ростом приходилось делать больше шагов, так что я без труда догнал её и пристроился рядом — в узкой трубе максимум двое могли идти рядом.
— И всё же, интересно, что за испытания им выпали… — тихо произнесла она.
— Волнуешься за Егора?
Руи коротко кивнула.
— Я заметил, ты заботишься о нем куда больше, чем он заслуживает. Даже тот обед, я передал ему, как ты и просила, но он не стал есть.
— Я знаю, — тихо ответила она. — Он никогда не ест мою готовку. Я много раз пробовала, но он каждый раз выбрасывал. Хоть я делала всё строго по рецептам, но каждый раз получается безвкусно, или того хуже…
— Напоминает мне кое-кого, — усмехнулся я. — Но думаю, даже если ты будешь готовить как шеф-повар кремлевского ресторана, он все равно не оценит. И дело тут совсем не в тебе, Руи, и не в твоей готовке.
— Дело в его матушке, — кивнула она. — Егор винит нас с мамой в её смерти. Точнее, своего отца, но…
Она на секунду притихла, подбирая слова.
— Но?
— Так сразу не расскажешь, — кашлянув, заговорила девушка. — Его отец, господин Пётр, спас нас с мамой дважды. Первый раз — ещё в Японии, когда отбил наш город, осаждённый альва-монстрами. После боя он нашёл нас под завалами нашего особняка и вытащил на свободу. Все наши родственники погибли в бою или от порчи. Нам было некуда идти. И он забрал нас с собой.
Я молча шел рядом и слушал её тихий голос. От Кирсанова я знал только то, что отец привез приглянувшуюся японку с собой и тем самым разрушил свой брак, сослав законную супругу в ссылку.
— Мне было всего восемь лет, когда мы приехали в Россию. Мама служила при посольстве господина Кирсанова еще в Японии, и он великодушно забрал нас с собой, когда война кончилась. Я не знала языка, и первое время могла общаться только с мамой… и Егором.
— Он уже тогда был такой задницей?
— Нет, что ты, — она впервые улыбнулась. — Он был первым, кто заговорил со мной, и всегда помогал мне, учил языку и даже помогал с магией. Казалось, он знает вообще всё, о чем бы я ни попросила его. Может, тогда я впервые и поняла… кхм.