Появившиеся в 1428 году иноземцы были поражены богатством, спокойствием и удивительной доброжелательностью жителей Великой Тартарии. Богаты были торговые приморские города, безопасны ровные дороги, соединявшие города. Казань же казалась раем, где жители упорно трудились, а в свободное от трудов время жили в свое удовольствие и тратили честно заработанное, что неимоверно радовало торговцев. Улицы, торжища и многочисленные парки городов были чисты и ухожены. Не видно было ни одного нищего или оборванца. Кражи были большой редкостью, а паршивца, нарушившего закон, быстро находили присматривающие денно и нощно за порядком стражи закона. Было мало церквей и много улыбающихся лиц. Все люди молились своим богам и не хулили чужих.
Константинополь и Рим неоднократно присылали своих послов и легатов, чтобы попытаться склонить правителя принять христианство. Так же, но менее настойчиво и навязчиво, поступали и послы из мусульманских стран. Но все они получали отказ. Для того, чтобы в государстве соблюдалась полная веротерпимость, являющаяся одной из основ, на которых зиждется Великая Тартария, ни одна вера не должна получать преимуществ - так считал Владыка Севера. К середине 1428 года все они поняли тщетность своих попыток и затаили злобу. Все чаще стали раздаваться голоса, в основном с Запада, обвиняющие проклятых тартарских язычников во всех мыслимых и немыслимых преступлениях. Подхватив эти злобные вымыслы и взяв их на вооружение, знать и правители Европы стали настойчиво требовать от своих иерархов объявления крестового похода против Тартарии. Но их истинные помыслы были крайне далеки от защиты христианства. Этих сластолюбцев и гордецов, погрязших в грехах, манили богатства страны, о которых ходили легенды, передаваемые из уст в уста. Алчность и жажда обогащения сжигали души сребролюбцев, обнищавших от ведения постоянных меж-дуусобных и межгосударственных войн, толкая их в горнило новой войны, победа в которой сулила несметные богатства и влияние, но, будучи "благородными", они желали идти под знаменами церкви, прикрывшись благочестивыми намерениями спасения христианства от нашествия варваров-язычников. Воздух Европы и Ближнего Востока постепенно пропитывался горьким ядом лжи, лицемерия и приобретал запах пороха.
В конце 1428 года папа Мартин V созвал собор, на котором, в присутствии константинопольских василевса и патриарха , была принята Уния о преодолении разногласий между католической и православной церквями, при сохранении независимости каждой из них, и об объявлении Крестового Похода против Великой Тартарии. И, как когда-то в 1095 году папой Урбаном II при объявлении первого Крестового Похода, так и сейчас папой Мартином V было обещано вечное блаженство всем, кому суждено погибнуть в этом походе, а тем, кто останется жив, богатство.
- Идите и кто беден был станет богат! - сказал он, призывая в поход.
Европейские правители начали собирать армии. К весне 1429 года, влезая в долги епископам и ростовщикам, закладывая свои владения и замки, обещая наемникам отдавать им на разграбление захваченные города, они собрали под свои знамена более миллиона хорошо вооруженных воинов. Сигизмунд Люксембург, сын Карла IV, готовившийся стать императором Священной Римской империи, собрал сто тысяч, хотя его отец, будучи императором, никогда не собирал больше шестидесяти тысяч воинов для военных походов. Князь Витовт, взбешеный потерей части Дикого Поля, которое он с большим трудом отвоевал у степняков, принудил к участию в войне с Тартарией всех удельных правителей Великого Княжества Ли-товского, собрав невиданную для этого государства пятидесятитысячную армию. Кроме этого, он обязал участвовать в войне и русских князей, большинство из которых находилось в ленной зависимости от государства литвинов с 1427 года. Московское княжество призвало двадцать тысяч воинов из московитов и новгородцев, которые направились к Устюгу под командованием Юрия Дмитриевича, дяди великого князя, а отряды под началом князей из земель, граничащих с Великим Княжеством Литовским, присоединились к армии Витовта. Когда полки, возглавляемые Сигизмундом и Витовтом, двинулись в придунайские степи, где должна была собраться вся объединенная армия, туда же направились войска из Кастилии, Арагона, Португалии, Англии, Шотландии, Молдавии, Греции, Франции, Италии, Швейцарии, Дании, Норвегии и Швеции. В течении всей весны 1429 года на земли Валахии все прибывали и прибывали легионы крестоносцев вместе с обозами, обосновываясь здесь в ожидании приказа о переправе через Дунай. Каждый принц, герцог, маркиз, граф, виконт, барон и сеньор приводил с собой отряд от двух до пятидесяти тысяч воинов и этих отрядов было много. Много было рыцарей из самых разных рыцарских орденов, как очень сильных и влиятельных, так и потерявших былое могущество. Часть этого воинства пришла к месту сбора сухопутным путем, остальные добрались на кораблях по Средиземному морю и на речных судах по Дунаю.