— Сюда.
Ну, здравствуй, Леська. Надеюсь, места для приземления хватит.
Яйцо задрожало и загудело. Как оно работает, какие механизмы использует для перемещений — для меня оставалось загадкой. Будь на моём месте Ползунов, непременно полез бы разгадывать. Но я — не Ползунов, у меня другие цели.
Попал в руки отличный инструмент. Работающий. Ну и чего ещё надо? Работает — не лезь, такое моё мнение.
Через несколько минут яйцо опустилось на снег рядом с домом Лесовички. Настолько плавно, что ни одна соломинка на крыше дома не дрогнула. Дверь корабля разблокировалась сама, едва только я к ней направился. Мы с яйцом всё лучше понимали друг друга, мне уже даже мысленно не нужно было формулировать приказы. Корабль сам считывал, что от него требуется.
Я спрыгнул на снег и направился к дому лесовички. Не дошёл — она появилась передо мной. Как будто из воздухе образовалась. На этот раз в виде сухонькой маленькой старушки — привет Карелии Георгиевне.
— Здрасьте, — поклонился я.
Глава 5
— Здрав будь, добрый молодец. — Лесовичка строго посмотрела на меня. — Как ты здесь оказался?
— На космическом корабле прилетел. Вот, — я кивнул на яйцо.
Но лесовичку интересовало не оно, на яйцо взглянула без интереса. Так, будто у них в лесу даже доставщики на таких гоняют.
— Откуда ты узнал, куда лететь?
— Да там у Кощея навигатор встроенный. Вы не волнуйтесь, уважаемая, ваша тайна умрёт со мной! Никто, кроме меня, вашу драгоценную избушку отыскать не сможет. Да я и сам докучать не планирую. Быстренько порешаем один вопросик, я исчезну, и больше вы меня не увидите. Ну, если сами не захотите, конечно. Вы не думайте, я, так-то, права интровертов уважаю. Нарушать уединение позволяю себе только в самых крайних случаях. И сейчас как раз именно такой.
— Чего тебе надобно? — Лесовичка смотрела по-прежнему строго, но уже не так напряженно.
— Отгадайте загадку! Тело в подвале, голова в башне, а сердце по небу летает.
— Испепелил ты, что ли, кого? — удивилась лесовичка. — Оно, конечно, дело молодое, да только на кой-тебе в подвале прах?
— Гхм. Ну там, как бы, не совсем прах. Да и тело нас в данный момент не интересует, лежит себе и лежит. Нам важна голова.
— Нам?
— Именно. Нам с вами. Мне нужна информация, а вы — та, ради кого голова Кощея согласилась эту информацию предоставить.
— Голова?..
— Так получилось. Кощея я… Ну, короче, голова теперь существует отдельно от тела. Как правитель загробного мира Кощей функционировать перестал, об этом можете больше не беспокоиться. А как источник информации его, теоретически, ещё можно использовать. Узнать, как добраться до сердца, и тогда уж уничтожить навсегда — чтобы вообще голова не болела. Ни у него, ни у меня. Посадить в загробное царство приличного управленца и жить себе радостно дальше, строить мир во всем мире. Но, блин, есть нюанс — информацию Кощей готов предоставить лишь после того, как увидит вас.
Лицо лесовички дрогнуло.
— Больше тысячи лет я его не видала. Того молодца, что когда-то человеком был. Могучим воином он стал, весь мир завоевать хотел. А после в Кощея обратился… Ты-то нынче — не слабее него. — Лесовичка посмотрела на меня.
— Польщён. И что?
— А то, что мир наш и так по швам трещит! Стонет, аки зверь подраненный, будто его на части раздирают. И ежели есть у меня власть — не позволить тебе встать в загробном царстве заместо Кощея, то сердце его раздобыть я тебе не позволю! Хоть ты меня бей, хоть режь. За такое и смерть принять не жалко.
— Патриотично. Уважаю. Но вы меня, боюсь, неверно поняли. Я не собираюсь становиться новым Кощеем. И реальный мир перекраивать в планы тоже не входит.
— А чего же тебе надо? — Лесовичка посмотрела с недоумением.
— А вы до сих пор не поняли? Всё, чего я хочу — избавить мир от тварей. Позволить ему жить по его законам. Вернуть то мироустройство, которое было до того, как упали звёзды. Ваш старый, волшебный мир.
— И всё?
— Всё. Как закончу с тварями, хозяйством займусь. У меня в усадьбе левое крыло до сих пор заколоченным стоит. Во флигель водопровод не подведён. Об электрификации вообще ещё не думал, хотя надо бы. Без интернета скучно… Бардак, одним словом! А ещё я жениться собираюсь. Как вы думаете, в медовый месяц мне будет сильно надо перекраивать мир? Или всё-таки поинтереснее занятия отыщутся?
Лесовичка смотрела на меня. Всё ещё недоверчиво, но взгляд потеплел.
— Вы поймите, уважаемая. Быть сильным и мечтать поработить мир — не одно и то же. То, что ваш знакомый в итоге стал Кощеем, совершенно не означает, что к тому же самому приду я.