Я усмехнулся и с горечью добавил:
— Хотя, даже если предупредит. Что нам это даст? Будем прыгать и швыряться в небо палками?
Разумовский уронил голову на грудь. Сдался.
— Ещё раз: что именно ты предлагаешь?
— Я предлагаю показать нашему дорогому инопланетному гостю Санкт-Петербург в руинах, — твёрдо сказал я.
Государыня закрыла глаза. Молитвенно сложила перед собой руки.
— Без этого не обойтись?
— Не знаю. Но я бы не стал ставить на эту возможность будущее мира.
— Ну что ж… Никита Григорьевич, тебе придётся заняться переселением людей и подготовкой стенобитных орудий…
— Не надо, — покачал я головой.
— Что это значит? — посмотрели на меня и Разумовский, и государыня.
— Неужели вы в самом деле подумали, что ради эфемерной победы я потребую разрушать столицу? Это слишком гениальный план, я ещё не до такой степени просветлён. Есть способ попроще.
По крайней мере, я очень надеялся, что такой способ есть. И кое-кто эту мою надежду разделял. Судя по испытаниям, которые мы провели с Кощеем, всё должно получиться.
— Собери охотников, Никита, — сказал я Разумовскому. На этот раз речь не о тысяче. Потребуется больше. Чем больше — тем лучше.
— Позову московских, — кивнул Никита. — И в других городах якоря тоже есть.
— Хорошо. Полоцк используем следующим образом…
— Я бы их вообще не трогал, Владимир.
— Ну а я бы потрогал. Потому что на кону нечто большее, чем один город. Значит, так. Полоцким нужно будет явиться сюда, здесь они войдут в мою тысячу, а потом — велкам бэк, в родной Полоцк, защищать его от тварей. При этом оставаясь частью тысячи. И с другими городами поступим подобным образом. Самых сильных охотников соберём в Санкт-Петербурге, слабых — оставим на защите, но подключим к тысячам, сотням, десяткам — не суть. Главное, чтобы все охотники, до кого сумеем дотянуться, либо находились в столице, либо из дома помогали своей энергией.
— Устрою, — кивнул Разумовский. — Учитывая то, как мало времени осталось…
— Приступай немедля, Никита Григорьевич, — велела императрица, и Разумовский исчез.
Я встретился взглядом с государыней.
— Как вы оцениваете наши шансы, Владимир Всеволодович?
— Как дырку от бублика, — улыбнулся я. — То есть, очень высоко. Ведь бывают такие бублики, где ещё и дырку самостоятельно проделывать приходится.
Шутку про бублик я вспомнил пророчески. Когда вернулся домой, обнаружил в столовой чаёвничающую Карелию Георгиевну. Сидела она в валенках, разуваться не пожелала. Наверное, не хотела пугать народ костяной ногой. Впрочем, я не сомневался, что будь у неё настроение, могла бы и на ногу морок навести, и вообще в образе Селин Дион явиться. Или Вина Дизеля.
— Чем обязан? — спросил я, усевшись за тот же стол.
Никого, кроме Яги, в столовой не наблюдалось. Не вертелся под ногами любопытный Неофит, не шмыгала туда-сюда с кушаньями тётка Наталья, не вздыхал неприкаянный Кощей. Хотя время было пока не позднее. Карелия Георгиевна умела обеспечивать беседе конфиденциальность.
— Ох и затеял же ты дело, Владимир, — вздохнула она.
— Отговаривать будете?
— Ха! Отговаривать? Да я ж тебя, касатика, сколько лет ждала! «Отговаривать». Помощь предложить пришла, вот. И не я одна.
— Кто ещё?
— Лесовичка за тебя встанет. И твой старый друг.
— Это ка…
— Мяу!
Я повернул голову и увидел, что на дальнем конце стола, как ни в чём не бывало, сидит кот. Под моим взглядом он поднял заднюю лапу и начал…
— Приятного нам аппетита, — прокомментировал я.
— Ну что скажешь? — ухмыльнулась Яга. — С такой-то компанией — как-нибудь одолеем тварину чужеземную, а?
— Да тут, видите ли, вариантов особо нет. Как говорится, отступать некуда. Только одолевать.
— Вот и я так думаю, потому и пришла. Мало нас осталось, Владимир — тех, кто сумел захватчикам не поддаться. Тех, кто все эти годы прожил, таясь. Одною лишь надеждой, что не всё ещё потеряно. Что вернутся прежние времена — когда мир был по разуму устроен, когда не разъедала его это погань… Ох, как мало. — Взгляд Яги затуманился.
— А вы на связи со всеми, кто уцелел?
— Можно и так сказать. Чувствуем мы друг друга. Единой нитью связаны — той, из которой древнее волшебство было свито. В лесах кой-то. В реках да озёрах. В людских поселениях.
— В людских — домовые? — я вспомнил героического домового, оборонявшего особняк Троекурова.
— Не только, — уклончиво отозвалась Яга. — Тебе зачем знать, кто да что? Ты главное запомни: когда час придёт, плечом к плечу рядом с вами встанем.