Буквально за минуту верхушки деревьев оказались выше Зимнего дворца. Со стороны одной из улиц подход к месту сражения был блокирован наглухо.
Я присвистнул.
— Хочешь сказать, что можешь вырастить такой лес по всему периметру? Пока мы будем биться с Чужим, не позволишь тварям сюда прорваться?
— Мяу. — Кот выглядел довольным.
— Ну, бро! Это же совсем другой расклад! Дай пять, — я протянул коту ладонь. Тот с удовольствием хлопнул по ней лапой.
Глава 17
— Да-а-а, дружище… Вот никогда не думал, что до такого дойдёт.
— Чтоб у тебя-то да и не дошло до такого? — Гравий усмехнулся.
— И ты туда же, Брут?
— Какой Брут?
— Ты ещё спроси, куда туда же… Ладно, проехали. Дай бутылку.
Та бутылку, что я показательно пронёс в яйцо, для отвода глаз, так в яйце и осталась. Я её узрил, когда перенёсся в потусторонний мир проведать Гравия и погреться. Ну, тепло тут, в потустороннем мире. Можно в летней одежде ходить. Психологически очень приятственно, потому что зима — ну реально задалбывает.
Гравий сидел на троне, который ему притаранили черти, и наблюдал, как те же самые черти активно сооружают дворец. Вообще, судя по тому, как всё это выглядело, дворец они не столько сооружали, сколько спионерили откуда-то и сейчас пытались собрать то, что уже где-то когда-то было. Но получалось вполне себе.
Я, особо не мудрствуя, сел на подлокотник трона и разделил с Гравием сосуд с зелёным змием.
— Готов к труду и обороне? — спросил я, сделав основательный глоток.
— Всегда готов, — пробурчал Гравий. — Но за этих чертей не поручусь.
— Само собой. Там, наверху… Ну, в смысле, в человечьем мире, говорят, все твари соберутся толпой. Пятки лизать господину. Ну и нас заодно убивать, как они это любят. А черти чего говорят?
— Черти ничего не говорят. Ну, кроме того, что мне в верности клянутся. Чёрт их знает, сволочей, что у них на уме.
— Н-да… Но всё равно, варианта лучше я не вижу. Если мы этого выродка будем гасить там — Петербургу конец, без вариантов. А то и не только Петербургу. Поэтому, как по мне, лучше здесь вопрос решить.
— Полностью с тобой согласен. Знак запомнил?
— Конечно. Сам не забудь.
— Смешно.
— Тоже ржу не могу.
Как только Гравий принял на себя почётную должность по управлению загробным миром, у него немедленно появились как некоторые таланты, так и некоторые знания. Весьма полезные. К примеру, Знак для перемещения в загробный мир.
Хороший вопрос: а чё, так можно было? Можно. Только не без нюансов. Знак этот работал подобно Знаку Перемещения. То есть, должен был быть якорь. И этот якорь должен изобразить уполномоченный персонаж. Конкретно: царь загробного мира, не меньше. В нашем случае — Гравий.
— Может, тебе кого-то прислать сюда? — спросил я с сомнением.
— Не надо. Смысл?
— И то правда…
Чертей было много. До охренения много. Что-то им противопоставить малым числом — нереально, а большие силы я сюда не потащу сразу, они мне могут там понадобиться.
— Не волнуйся за меня, Владимир. Я сам согласился загробным миром править. Знал, куда иду.
Помолчали, передавая друг другу бутылку.
— Это… Спросить хотел. Можешь мне свиданку с дядюшкой устроить? А то нехорошо как-то. Он помогал столько раз, я в его усадьбе живу, фамилию его взял, а лично так ни разу и не…
— Нет, Владимир, не проси, — решительно сказал Гравий. — Даже Кощей такого не допускал.
— Он плохой парень, вот и…
— Не дело это — живым людям с мёртвыми якшаться. Не просто так миры разделены. Дружба дружбой, но этого — не проси. Поссоримся.
Гравий был настроен охренительно серьёзно. Я пожал плечами. Ладно, чё. Это, собственно, прихоть, не больше. Было бы что серьёзное, я бы дожал, конечно, даже ценой ссоры, а из-за фигни упираться не вижу смысла.
— Твоя воля, твоё право. Ладно тогда. Пойду я домой, что ли, к Новому году готовиться.
— Ты уж готовься как следует, Владимир. Не хочу, чтобы ты тут скоро появился, понимаешь, о чём я.
— Не боись, после смерти я сюда не попаду.
— Это как же?
— Ну, вот так. Есть у меня один хитрый фокус… Но я тебе ничего не расскажу, потому что ты мне дядюшку пожадничал. Вот.
Я встал с подлокотника, сделал было шаг к яйцу, но замер. Вгляделся, прищурившись, в растущую постройку, над которой корпели черти.
— Слушай, Гравий… А можешь мне кого-нибудь из этих стахановцев позвать?