А вот что плохо — так это то, что он меня увидел. И теперь вся надежда на смекалку и актёрское мастерство Кощея.
Глава 19
Кощей не подкачал. Поднял трубу и заговорил в неё:
— Этот человек — самый сильный охотник на Руси. Я захватил его в плен. Это мой дар тебе, владыка. Приди и убей его сам, если хочешь. Будет великое торжество.
Я медленно и осторожно запрятал меч обратно в ножны. Не было никакого меча, уважаемый инопланетянин, не бы-ло! Вообще не о чем волноваться.
Впрочем, инопланетянин и не думал волноваться. Он, очевидно, разрешил для себя все вопросы и сомнения, и теперь перешёл к пункту Б повестки настоящей встречи.
— Все остальные охотники мертвы?
— Не все. Но они сломлены, владыка! И мир лежит у твоих ног. Приди и возьми его.
— Я не думал, что это случится так скоро…
Фигасе — скоро! Ну да, десяти тысяч лет ведь не прошло. Впрочем, что я знаю о восприятии времени пришельцами. Может, для них наша тысяча лет — это как один день. Мужик только расслабился на орбите, только выбрал сериал на вечер, как вдруг ему — хренак! — Земля завоёвана, приходите, забирайте. Шок, понятное дело. Отрицание, торг, депрессия…
Впрочем, стадии принятия неизбежного у инопланетян тоже отличались от человеческих.
— Прекрасно, — заявил он. — Я завершу виток и приду. Какое самое важное место на Земле?
— Город Санкт-Петербург, — сказал Кощей. — Там главная битва и развернулась.
— Сильно пострадал город?
— Очень сильно. Однако дворцы остались целыми. Мы убивали охотников с осторожностью.
— Разумно. Будь там и жди меня. Я буду держать курс на твоё яйцо.
Спасибо тебе, Господи, что мне мужики никогда не говорили подобного. А то я бы… огорчился. Сильно.
— Я понял тебя, Владыка. — Кощей поклонился голограмме. — Дозволено ли мне будет забрать сердце?
— Сердце? — Владыка задумался. — Сердце… Посмотрим, Кощей. Посмотрим.
— Молю тебя, Владыка…
— Оставь, — обрубил голос. — Хватит пустых разговоров. Жди меня.
Голограмма погасла. Кощей опустил трубу и уставился на меня широко раскрытыми глазами. Я молча кивнул на выход. Кощей открыл было рот, но я сделал ему знак молчать. Нехрен! Болтун — находка для шпиона. А здесь, в яйце, нас подслушать — как два пальца об асфальт.
Вышли на улицу, закрыли вход в яйцо. Выдохнули.
— Интересно, сколько у него этот виток по времени? — спросил я.
— Не ведаю…
— Опять никто никто ничего не ведает. Бардак, блин! Ладно, будем считать, что времени у нас, как обычно, нет. Труби срочный сбор.
— Я⁈
— А кто — я? У тебя труба. Вот и давай.
Кощей посмотрел на меня, убедился, что не шучу. Поднял трубу и затрубил. Просто так, без слов. Но этого хватило. Через несколько минут на крыльцо высыпали все. И Неофит, и Земляна, и все домашние. Охотники — в полном облачении, с оружием, сна — ни в одном глазу. Вот это молодцы, вот это я понимаю готовность к операции!
— Началось, — сказал я. — Спокойно, без ахов и охов! Собираемся и идём. Сюда, — показал на яйцо. — Остальные — молитесь за нас. Терминатор — охраняй молящихся. Если вдруг что, рысью — в бомбоубежище.
Тихоныч, тётка Наталья, Данила и Груня принялись креститься и шептать молитвы. Терминатор передал Груне спящего младенца и потопал в сарай за карабином. Маруся сорвалась с крыльца, подбежала ко мне и накинула на шею шнурок. Я опустил взгляд, увидел небольшую иконку.
— Пусть у вас будет, — пролепетала Маруся. — Хранит вас!
— Спасибо, — кивнул я и спрятал образок под одежду. — Ну, братья и сёстры охотники? Чего стоим? Все в яйцо! Бегом — марш!
Свистнул, подзывая сокола. Записки подготовил заранее, оставалось только отправить Грамма к доверенным людям. Сокол взмыл в небо. Охотники тем временем грузились в яйцо.
Егор, Земляна, Захар, Неофит. Паук каким-то немыслимым образом растянул конечности, перекроил панцирь и тоже оказался в яйце. Следом за ним полез Разрушитель.
— Давай-давай, шевелись, — подбодрили его. — Да покучнее садитесь там! А то вдруг нам с хозяином места не хватит.
К открытому люку подошла Тварь. Придирчиво заглянула внутрь.
— Э-э-э, — сказал я.
— Что?
— Ну, как бы. Вообще-то, я не планировал тебя брать. В целях твоей же безопасности.
Глаза Твари негодующе сверкнули.
— Так я и думала! Каждый раз, всё веселье — без меня! Как в загробный мир, так он без меня, как в Полоцк тварей бить, так тоже без меня. А на мне — только и знает, что кошек драных катать. Будто я ему мерин извозчицкий… Тьфу, стыдобища! А ну, подвиньтесь! — Тварь разбежалась и запрыгнула в люк.